Телохранитель Генсека. Том 1
Шрифт:
— Думаю, это правильное решение, Александр Яковлевич. Слишком хитрая и опасная женщина, такой нельзя доверять. Что прикажете нам дальше делать?
— Действуйте по плану. Немедленно отправляйтесь с Солдатовым домой к Коровяковой, — распорядился генерал.
Мы с Мишей опередили Коровякову, успев приехать к дому раньше её самой. Когда женщина поднялась на свой этаж, я уже ждал на площадке.
Коровякова, увидев меня, резко развернулась. Побежала по ступенькам вниз, но наткнулась на Солдатова.
— Нина Александровна, куда же вы? А мы к вам
Я отобрал у опальной любовницы ключи. Открыл дверь, распахнул и жестом пригласил войти. Коровякова с ненавистью взглянула на меня. Если бы можно было убить взглядом, то я упал бы замертво.
Солдатов остался с ней на кухне. Следил, чтобы не подошла к телефону. Не давал даже двинуться. А я методично обыскивал квартиру.
Воистину, безнаказанность развращает! Жилище Коровяковой было забито антикварными безделушками. Стены увешаны коврами. Шкафы ломились от дорогой одежды и сервизов. Но тайника или сейфа у неё не было. Деньги — довольно внушительную пачки сотенных купюр — она хранила по старинке. Под стопкой постельного белья на верхней полке шифоньера.
— Храните деньги в сберегательной кассе! — хмыкнул я.
Золотые украшения лежали в большой шкатулке на трюмо. Супница сервиза «Мадонна» тоже была заполнена украшениями под самую крышку. Хватило бы заполнить витрину ювелирного магазина.
А вот фотографии и рулончик фотопленки в пластмассовом чехле я обнаружил в коробке из-под шляп.
Пользуясь тем, что Солдатова рядом не было, быстро перебрал найденное. Обнаружил много фотографий Коровяковой с Брежневым. Обычные сцены — на отдыхе, на охоте. Там же нашлись и фото, которыми Коровякова шантажировала Алевтину. Собрал их все в стопку, сунул в карман. Туда же отправил рулончик фотопленки в пластмассовом футляре. Остальное отнес на кухню.
— Ничего интересного, — сказал я, выкладывая материалы на стол.
Коровякова фыркнула возмущенно:
— А что вы, скажите, пожалуйста, ожидали у меня найти? Здесь только памятные фото и сувениры, которые мне подарил Леонид Ильич. Между прочим, за многолетнюю беспорочную службу. Вы же понимаете, что я сегодня же напишу на вас заявление в прокуратуру? За проведение обыска без санкции прокурора!
Она начинала вести себя все более нагло. Чувствовалось, что испуг проходит. Но мысли её все время возвращались к холодильнику. На нем стоял набор для водки: фарфоровая рыбка и такие же, но размером поменьше, стопки. У моей матери в серванте стоял такой же. Она даже прикасаться к нему запрещала. А мне в детстве всегда хотелось поиграть с ними.
«Хочешь что-то хорошо спрятать — спрячь это на самом видном месте», — подумал я. Снял с холодильника графин, опрокинул на стол. Из него высыпалась горсть микропленок.
— Хороший улов! — Миша Солдатов присвистнул. — Звони Рябенко.
Я доложил генералу.
Коровякову забрали буквально через десять минут. Из дома вывели без наручников, чтобы не привлекать внимания соседей и случайных прохожих.
Мы дождались прибытия опергруппы и представителей прокуратуры. Сдали квартиру с рук на руки следственной группе. Я осмотрел забитую вещами квартиру. Ребята из контрразведки уж точно не будут такими деликатными,
Следователь хотел забрать микропленки, но я не отдал их.
— Вы же понимаете, что вопросы безопасности первого лица в государстве в приоритете? В случае необходимости всю информацию мы передадим. Но сначала с найденными документами должен ознакомиться начальник охраны Генерального секретаря.
Вернувшись в Заречье, я передал микрофильмы генералу Рябенко. Просмотром микропленок занялись сразу же здесь, в кинозале на даче. Сказать, что мы были шокированы — не сказать ничего. На пленках оказались фотографии решений и протоколов Политбюро. Среди них немало секретных документов, о существовании которых я только догадывался. В основном, касавшихся международной политики.
— И это только за последние два месяца! — Рябенко был в ярости. — А сколько уже ушло к нашим противникам? Пригрели змею… Я позвонил Бобкову, будем решать, что делать. Здесь надо будет подчистить серьезно, ко многим документам нет допуска даже у контрразведки. Но мой тебе совет, Володя, забудь о том, что сейчас видел. Возвращайся к своим обязанностям.
Остаток смены прошел спокойно. Но полученная информация требовала осмысления. Например, в пленках Коровяковой было много информации по космической программе. Особое внимание также уделялось докладу Сибирского отделения Академии наук по теме микроЭВМ. Я зацепился за название компьютера — «Кронос» — и поймал себя на мысли, что в двадцать первом веке об этом никто ничего не слышал.
Вечером проверил посты. Сотрудники находились на своих местах, ситуация штатная, без предпосылок к ЧП. Обычная рутинная работа.
Вместо Коровяковой вокруг Леонида Ильича порхала Алевтина. Ее привезли на дачу из Москвы сразу же, как только началась операция с Коровяковой.
Когда закончилась смена, я ожидал Алевтину на выходе из здания.
— Подвезти? — раскрыл перед девушкой дверцу копейки так галантно, будто предложил ей усесться в лимузин.
Она слабо улыбнулась, оглянулась по сторонам.
— Что люди скажут? — неуверенно сказала Алевтина.
— Садись, — я почти затолкал ее на переднее сиденье.
Мы выехали из Заречья. Убедился, что за мной нет слежки. Зеркало заднего вида было пустым. Навстречу машины тоже не попадались. Доехав до ближайшего леска, я свернул с дороги. Остановил копейку.
Алевтина выжидающе смотрела на меня. «Зря я тогда сказала про те фотографии. Теперь он считает меня проституткой, — думала она. — Приставать сейчас будет».
Я бросил ей на колени конверт с фотографиями.
— Что это? — с опаской спросила женщина.
— Та мерзость, которую с тобой сотворила Коровякова, — ответил ей. — Можешь даже не смотреть. Не марай руки. И навсегда забудь об этом, было — прошло. Больше тебя никто не потревожит.
Я всего лишь хотел успокоить её. Но эта дурочка думала: «А ведь он любит меня! Он действительно любит меня!». При этом восторженно глядела на меня сияющими голубыми глазами. Благодарность и нежность переполняли их.
Я едва не взвыл. У меня же жена! Дети. Тёща, в конце концов! А молодой организм бунтует — уже готов прямо здесь, в машине, заняться сексом с Алевтиной.