Телохранитель Генсека. Том 1
Шрифт:
— И вам того же, — вполне вежливо ответил Япончик. Потом небрежным жестом подозвал официанта. Тот птицей подлетел к столику. Разлил по стопкам водку из запотевшего графина. Поставил тарелки с мясной и овощной нарезками.
В полупустом зале кроме нас было ещё несколько парочек.
Пианист наигрывал смутно знакомую мелодию. Кажется, я слышал её в виде рок-баллады, а не партии для пианино? Точно! Это же «Отель Калифорния» от группы Eagles. Западный шлягер, ставший модным даже в СССР.
Я поднял наполненную рюмку, усмехнулся иронично:
— Надеюсь,
Япончик и ухом не повел, словно не понял, о чем речь. Завидное самообладание, однако.
— Вы меня огорчаете, Владимир Тимофеевич, — он приподнял свою рюмку, опрокинул водку в рот, не морщась, проглотил. Закусил половинкой фаршированного яйца.
— Рекомендую, — сказал он. — Водка как слеза комсомолки.
Я выпил. Закусил зеленью — заодно и запах перебьет. Водка действительно оказалась хорошей, прошла мягко, не обжигая пищевод.
— Итак, я жду объяснений, — сказал ему прямо.
Япончик не торопился с ответом.
Я смотрел на него и тоже молчал. Встретив этого криминального авторитета на улице, любой бы предположил, что он учитель. Или дирижер. Или учёный, в конце концов. Но никак не вор в законе, чьё имя скоро прогремит на всем постсоветском пространстве. Япончик будет очень жестко расправляться с конкурентами. Ещё он возьмет в ежовые рукавицы криминальный мир столицы. А в девяностых будет контролировать львиную долю всего московского теневого бизнеса.
Но сейчас он только недавно коронован. Как вор в законе себя пока не проявил.
Япончик смотрел на меня и думал: «Так вот ты какой, олень северный… как же мне с тобой разойтись красиво? Делить мне с тобой нечего, но и с грузинами лучше не ссориться. И Джаба, сука, так подставил…»
— Вячеслав Кириллович, а давайте я вам подскажу, как нам выйти из двусмысленной ситуации? — я откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки. — Допустим, ваш балагур хотел угостить мента клофелином, обчистить, забрать волыну. А что, святое дело! Потом аккуратно, без мокрухи, положить отдыхать на лавочку где-нибудь в Сокольниках. Я притворюсь, что поверил, и даже не буду выяснять вашу причастность к этому инциденту. Не сообщу в уголовный розыск, например, подполковнику Мурашко. Не напишу рапорт по службе. А вы в ответ расскажете мне, кто так напряг Джабу? Ведь ему, насколько я знаю, очень не просто было к вам обратиться?
Джаба — он же Джаба Иоселиани, грузинский вор в законе. В Тбилиси числится режиссёром театра имени Шота Руставели. Но основные его интересы в Москве. С Япончиком, насколько я помню, у них была взаимная неприязнь. Сферы влияния этих воров пересекались, но пока еще удавалось как-то удерживать «плохой мир, который лучше доброй ссоры».
— Взаимный обмен услугами никто не отменял, — поразмыслив, ответил Япончик. — Так и живём: ты мне, я тебе.
— Хорошо. Услуга за услугу, — я отбросил в сторону вежливость, перешел на «ты». — Ты мне, я тебе. Скоро большие перемены грядут. На Югах.
Япончик оживился, на его лице по-прежнему не проскочило ни одной эмоции, но мысли понеслись вскачь. Он подумал о Белле. Я тут же «поймал волну», начал
— Железная Белла уже в разработке. Отойди в сторону, иначе пойдешь прицепом. Белла, считай, последние дни на свободе ходит.
— Понимаю, — Япончик невесело усмехнулся, — тебе жжёт узнать, кто тебя заказал. Если бы получилось клофелину тебе подлить, то подстава была бы козырная.
Я усмехнулся.
— Не отмылся бы, — продолжил Япончик. — Но это не мои заботы. У меня к тебе предъяв нет. Где ты, а где я. А вот Джабу за жабры взяли. Причём родня.
Большего мне не надо было. Уже все стало понятно.
Уходя, я не стал подавать руку. Вору не по понятиям с ментом ручкаться, а мне противно жать руку, которая уже по локоть в крови.
Домой возвращался на такси. Копейку от Кремлёвской больницы заберу завтра, когда пойду навещать Светлану. Ехал молча. Таксист, видя мое настроение, тоже молчал.
Значит, Джаба. А заказ ему сделал Джермен Гвишиани. Даже не сомневаюсь в этом. И уж выяснять, в каком родстве он состоит с вором в законе, тоже не стану. Смысл зря тратить время? Гвишиани устроил к Брежневу Коровякову. С его подачи Генсека подсадили на транквилизаторы. Я всеми способами пытаюсь помешать этому. Естественно, что ему нужен на меня компромат. Чтобы заставить работать на него или. если не получится, просто убрать меня с дороги.
Здесь вы не угадали, Джермен Михайлович, я вам не по зубам. Особенно теперь, когда памятью Медведева оперирует старый попаданец, ветеран КГБ да еще вдобавок и экстрасенс.
Теща встретила меня прохладно. Ещё бы, я целый день пропадал, вернулся с перегаром. Она пробурчала недовольно:
— Так понимаю, ты сыт? В ресторане накормили? Или где-то есть кухня, поуютнее нашей?
— Света выздоравливает, — сообщил я главное, надеясь развеять это мрачное облако негатива. Понятно, у неё дочь больна, переживает. На зятя скидывает раздражение. — Операция прошла успешно. Завтра можно будет уже увидеться.
— Что ты меня обманываешь! Я ведь знаю, какой у неё диагноз, — она вдруг заплакала.
Ну и как её убедить? Можно было бы предложить навестить Свету в больнице. Но думаю, сейчас жене не нужны страхи её матери. Её вообще стоит беречь от негативных эмоций. Но если устроить встречу не в ближайшие дни, а попозже… Потому предложил:
— Валентина Ивановна, на днях её переведут из реанимации в обычную палату, и вы сами убедитесь. Давайте, денька через три-четыре я вас отвезу?
Она всхлипнула, ничего не ответив.
Девочки уже спят? — решил я сменить тему.
— А ты как думаешь? Естественно спят. Уже десять! — ответила теща, утерев слезы. — Так ужинать будешь?
— Конечно! Такой голодный, что быка бы съел!
— Ну быка я не обещаю, придется довольствоваться минтаем. Внучки попросили. Они же рыбу обожают в любом виде. Я больше ничего не готовила, из рук всё валится. Иди, ополоснись пока — я ванну набрала. Девочки только что искупались — вода еще горячая, я не сливала. А я соберу на стол и спать. Что-то устала сегодня…