Телохранитель Генсека. Том 2
Шрифт:
— Даже не думайте! — генерал Рябенко замахал руками. — Не отдам, Юрий Владимирович! Где я еще найду такого уникального специалиста?
Андропов посмотрел на меня, прищурившись, и подумал: «Как бы этот „уникальный специалист“ вскоре не начал мешать. А то слишком уж нагло вперед попер, как бульдозер».
— Пока его у вас никто не забирает. Подумаем еще над этим вопросом. Всё. На сегодня свободны, — Андропов встал из-за стола, проводил нас до дверей кабинета.
Рябенко молчал. Но как только мы вышли из здания КГБ и дошли до машины, его прорвало:
— Ты
Я молчал, стараясь выглядеть невозмутимым. Генералу сейчас требовалось выпустить пар. Анекдоты — не самый плохой повод немножко поругаться на меня. Хоть я посвятил их обсуждению много времени, они сейчас не главная проблема. В первую очередь мне предстояло обдумать, что делать с Горбачевым. Как повлиять на ситуацию, чтобы вместо него был кто угодно, любой другой член Политбюро. И разобраться, какую роль в интригах вокруг Брежнева играет Андропов.
Из размышлений выдернула очередная гневная фраза Рябенко в мой адрес:
— В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов…
— Простите, Александр Яковлевич, прослушал, — я посмотрел на генерала честными невинными глазами. Тот скрипнул зубами от возмущения:
— Прослушал?! Вот-вот, совсем башка не варит! Значит, немедленно в отпуск поедешь. На две недели. Сгоняй к родителям, в деревню. Чтобы у меня не было искушения вызвать тебя на работу — с одной стороны. А с другой — тебя легко можно будет доставить на службу в случае острой необходимости.
— Так точно, товарищ генерал! — я широко улыбнулся в ответ на его сердитые речи.
— Садись в машину, умник. Довезу тебя до дома, — уже без гнева проворчал, успокаиваясь, генерал.
Мы устроились рядом друг с другом на заднем сиденье. Машина тронулась. Я смотрел в окно, и думал, что действительно устал. И пару недель отпуска не повредят. Надеюсь, за это время здесь не произойдет ничего ужасного. Да и в общем, не могу же я все контролировать лично…
— Ты не сильно рассчитывай на Андропова, — продолжал ворчать Рябенко. — Полковничьи погоны — это отлично, но вряд ли ты пойдешь дальше…
Рябенко говорил без страха за свою должность, так как считал меня не конкурентом, а скорее преемником. Кроме того, он был не только начальником охраны Генсека, но и давним близким другом Леонида Ильича.
— Я знаю, Александр Яковлевич. У Андропова своя команда. Проще попасть на Марс, чем в ближнее окружение Юрия Владимировича. А если, не дай бог, с Леонидом Ильичом что-то случится, то вас отправят на пенсию по выслуге лет, заведовать госдачами и прочим хозяйством, — я в качестве предположения выложил то, что реально случилось в восемьдесят третьем году, когда Андропов стал Генеральным секретарем ЦК.
— А меня может и оставят в девятом управлении, но дальше организации мер безопасности членов ЦК во время зарубежных визитов я не прыгну, — и это тоже было правдой, в будущем так и произойдет, если ничего не изменится сейчас.
— Я не рвусь к званиям
— Я переживаю за тебя, — Рябенко устало потер лоб, тяжело вздохнул. — Ты молод, умен, перспективен. И если действительно хочешь идти дальше, то придется учиться.
— Не возражаю. Но пока вроде бы не горит…
Въехали в Кретово и я с облегчением простился с генералом. Его депрессивный настрой и сильное беспокойство напрягали. Снова подумалось, что правильно говорят — психические состояния все-таки очень заразны.
Из генеральской «Волги» выскочил слишком поспешно, но не стал расшаркиваться, просто направился к подъезду. Поднялся на второй этаж и, пока искал в кармане ключи, прислонился головой к двери. Дерматин, которым Медведев оббил двери своей квартиры буквально полгода назад, был холодным, остужал голову. Столько всего произошло, что казалось, закипят мозги. Действительно, надо в спокойной обстановке обдумать и последние события, и мое участие в них.
Дверь открылась.
— Ты что тут стоишь? Напугал. Я слышу, кто-то у двери шуршит…
— Света! — я обнял жену прямо на пороге, уткнулся носом в ее макушку, вдыхая аромат волос. Наконец-то я дома!
— Володечка, что стряслось? — перепугалась жена. — На тебе лица нет!
— Все в порядке, Светик, — я осторожно приподнял ее подбородок пальцами и поцеловал в губы. Не страстно, но нежно.
— А папа с мамой целуются! — звонко воскликнула Леночка, выглянув из комнаты.
— Ну правильно, пусть целуются, они же любят друг друга, — ответила ей рассудительная Танечка. — А ты не подглядывай! Это некрасиво.
— А ну-ка быстро спать! — прикрикнула на девочек теща. — Отец устал с работы.
В душе разлилось тепло. Любящая жена встречает уставшего мужа с работы. В детской шумят дочки, укладываясь спать. Притворно сердясь, ворчит на них теща. Нелюбимая, но уже тоже родная. С кухни доносился аромат свежесваренного кофе…
Стоп! Кофе вечером? Да быть такого не может!
— Валентина Ивановна сменила гнев на милость и достала из своих сундуков кофемолку? — я не удержался от сарказма. — Не поздновато для кофе?
— А мы сегодня вряд ли уснем до утра, — невозмутимо сообщила Валентина Ивановна, выглянув из детской. — У нас сегодня аврал, по твоей милости, Володя.
— Ой, точно! Кофе убежит! — Светлана пулей унеслась на кухню.
Я разулся, прошел в спальню. Было дикое желание рухнуть на кровать и заснуть. Но заставил себя снять рабочую одежду. Натянул трико и футболку, прошел в ванную — вымыть руки.
На кухне меня ждал сюрприз. Точнее — фронт работ. На кухонном столе лежала гора мяса. Я совсем забыл, что у Леонида Ильича принято каждому, кто охотился, выделять часть добычи. Мясо прислали уже разделанным и упакованным в целлофановые мешочки. Отдельно, белыми пластами лежало сало, теща уже приготовила соль и головки чеснока.