Телохранитель Генсека. Том 4
Шрифт:
— Пожалуй, я выбираю блинчики, со сметаной.
— Сейчас… — через секунду на столе появилась глубокая мисочка со сметаной. — Пожалуйста.
— Смотрю, сноровистая ты, Лида, молодчина. Сама-то как вообще, ничего не болит? Не раздавил тебя вчера?
— Все в порядке, — девушка стыдливо отвела взгляд, вспомнив ночной инцидент. — Я обычно тут не ночую, у меня есть комната в общежитии. Но вчера с девочками сидела допоздна, пока Светланы Андреевны дома не было. Решили, что не стоит мне одной так поздно возвращаться через весь город.
— Правильно решили, — согласился
— А расскажи-ка о себе, Лида? — я проигнорировал ее слова о том, что моя жена вчера поздно вернулась домой. В принципе, Светлана взрослый человек, захочет — сама расскажет, где была. Не захочет — что ж, имеет право. У самого рыльце в пушку — свой грешок с Алевтиной мне никак не забыть. В случае чего, постараюсь не обижаться сам и тем более не обидеть жену.
— Да что рассказывать? В школе училась на одни пятерки. Родители хотели, чтобы я в медицинский поступила, как мама. Или инженером стала, как папа. А я взяла и отнесла документы в кулинарное училище. Потому что с детства готовить люблю. Ну что мне делать на заводе инженером или в больнице врачом? Тем более, я кровь как увижу, даже совсем немножко, то чуть в обморок не падаю.
— Тогда действительно, нечего, — согласился я, макая очередной блин в сметану. — А блины у тебя знатные, я таких еще не ел.
Девушка аж зарделась от удовольствия.
— Спасибо! Вы еще мои пироги не ели — язык проглотите! Так вот, после кулинарного техникума, когда закончила, меня по распределению, как отличницу, комсомолку…
— Спортсменку, — пошутил я словами из знаменитой комедии Гайдая, но оказалось, что угадал.
— Ну да… А вы откуда знаете, что я спортом занималась?
— Догадался.
Лида хоть и выглядела слегка тощей, но крепкие маленькие мускулы и спортивную фигуру было не спрятать. Движения уверенные, но плавные, грациозные. Она даже блины печет так, будто исполняет какой-то танец.
— Гимнастика?
— Ага. Даже разряд имею.
— А почему дальше не пошла?
— Травма. С бревна неудачно упала. Так жалко… — Лида вздохнула, сразу погрустнев. — Так вот, распределили меня в такое место, что даже мама перестала обижаться, что я решила поваром стать. Представляете, прямо в хозяйственное управление Совета министров! Вот только места повара не было, и товарищ Смиртюков предложил временно поработать горничной или домработницей. А место освободится, переведут поваром в Кремлевскую столовую.
— А почему в общежитии живешь? Я так понимаю, что родители твои в Москве и сама тоже москвичка?
— Да. У нас все дедушки-бабушки из Москвы. И прабабушки тоже. Кажется, никого из других городов в родне нет. А представьте, как зайдут в гости, так каждый родственник начинает мне говорить, что я свою жизнь загубила, когда в институт не пошла. Так я оттуда, от всех этих родственников, и сбежала — в общежитие. Сказала,
— О, Володя, ты уже встал? — на кухню, вытирая мокрые волосы полотенцем, вошла Светлана. — А я девочек в школу проводила и решила искупаться. Мы с ними специально старались потише, чтобы тебя не разбудить. Ты же выспаться хотел, не рано ли поднялся?
— Не знаю, наверное, запах блинчиков разбудил — такой аромат и мертвого из могилы поднимет, — ответил я, но, перехватив недоуменный взгляд Лиды, подумал, что комплимент блинчикам у меня получился какой-то неоднозначный.
— Володя, когда у тебя уже на работе график станет хоть немного более стабильным? — присаживаясь к столу, грустно спросила Света. — Совсем дома не появляешься. Вчера вон даже в театр с Олимпиадой Вольдемаровной ходили. А ведь так хотелось бы с тобой!
Ну вот и раскрыт секрет позднего возвращения жены домой. Вместо коварного соблазнителя компанию Светлане допоздна составляла наша чудо-соседка. Жена никогда не была театралкой, но я очень рад, что пожилая оперная дива взяла над ней шефство. Всяко лучше, чем сидеть дома одной. Тем более, теперь есть кому присмотреть за детьми.
— И какой спектакль давали?
— Мы в Оперный ходили. Так красиво!.. Только непонятно ничего.
Если честно, мои впечатления от оперы не сильно отличались от Светиных. Я тоже ничего не понимал в этом виде искусства, но был впечатлен красотой и атмосферой представления. Последняя, которую посетил пенсионер Гуляев вместе с молодой любовницей Верочкой, была «Кармина Бурана» Карла Орфа. Впечатляющее шоу, что тут еще скажешь.
— Как-нибудь сходим вместе, — пообещал я жене, хотя воспоминания о Верочке слегка испортили настроение. Стало как-то стыдно и неуютно, словно бы в вонючую грязь наступил. А ведь действительно, я сильно изменился с тех пор. Не мне судить, но все-таки кажется, что к лучшему.
В коридоре вдруг затрещал телефон. Я вздохнул: ну вот, начинается… Сейчас точно вызовут на работу.
Не ошибся, к сожалению. Звонил Рябенко.
— Володя, у нас ЧП. Срочно в Заречье.
— Понял. Скоро буду.
Вот вам и выходной, который планировал провести вместе с женой…
Выбежал из подъезда. Подаренная Генсеком шестерка стояла в гараже. Быстро метнулся туда и скоро уже ехал по направлению к МКАДу. Оставил машину на стоянке возле госдачи, взбежал по лестнице на второй этаж. Все это время в голове билась мысль: «Что-то с Леонидом Ильичом».
Только когда Брежнев появился мне навстречу, я выдохнул. Слава Богу, с ним все в порядке. Идет довольный, расслабленный, на лице играет улыбка. За его спиной маячит Рябенко, стараясь привлечь мое внимание. Что-то не сильно пока на ЧП похоже… На всякий случай, я сосредоточился на мыслях генерала.
«Молчи! Не говори ничего! — думал Рябенко, выразительно глядя на меня. — Это я дурак ляпнул про ЧП, а ты сейчас у Лени спросишь. А тот пока и не подозревает даже ничего…»
Стоя за плечом Генсека, Александр Яковлевич отчаянно пучил глаза, явно пытаясь мне намекнуть. Его счастье, что я телепат и предусмотрительно изучил ситуацию своим способом.