Телохранитель
Шрифт:
— Да, — соглашаюсь я, подталкивая её, чтобы она поднялась, когда я сажусь немного вперёд. Ради неё я сделаю всё, что угодно. — Вставай, нам пора.
— Почему? Куда ты уходишь?
Я встаю на ноги и смотрю вниз на неё, лежащую на диване, и не желавшую вставать с него.
— Мы собираемся кое-куда во вторую половину дня.
— Мы?
— Да, именно, — я беру её за руку и поднимаю на ноги, и прижимаю её к своей груди. Её короткий выдох касается моей шеи, и у меня слабеют колени. Всё происходящие со мной после того, как я встретил Камиллу Логан напоминает один
— Одевайся, — я целую её, но в то же время не позволяю нам сблизиться окончательно, помня, что, если мой таз коснётся её, мне конец. А мы не можем опаздывать.
В ответ она начинает ворчать, но не сильно и отрывает свои губы от моих, и прищурив глаза на меня, отступает.
— Я не знаю, куда мы направляемся. Что мне надеть?
— Что-нибудь красивое. Для девочек, — я указываю рукой на её голову. — И заплети волосы, с одной стороны, — приказываю я, намереваясь быть таким же требовательным, как и выгляжу. Мне нравятся её причёска. Слегка взъерошенная и милая.
— Макияж? — спрашивает она, чертовски хорошо зная, каков правильный ответ на этот глупый вопрос.
— Ты испытываешь меня?
— Да. Мне нравится, когда ты такой властный, — она посылает мне воздушный поцелуй и разворачивается, направляясь в спальню, в такт покачивая задницей. Эта футболка. Просто и сексуально. Камиллу Логан нельзя игнорировать. И я никогда не планирую этого делать. Мне нужно выяснить, где она их купила. Ей необходимо по меньшей мере ещё семь таких чтобы сменять их по очереди.
Ей нравится, когда я командую? Я могу полностью понять сколько внутренний силы ей потребовалась проявить прежде, чем сказать мне это. Ками Логан, мисс упрямая и независимая, любит, когда я ей командую. Это даже к лучшему. Это не изменится. Она никогда не утратит своей дерзости, и я надеюсь, что этого не произойдёт. Это признание будет очень кстати, когда придёт время.
Улыбаясь, я направляюсь в душ, чтобы привести себя в порядок.
* * *
Я жду, когда паника даст о себе знать. Я вышел из машины, пошёл по улице и простоял в конце дорожки, ведущей к дому, по меньшей мере две минуты. Две минуты молчания, с рукой Ками в моей руке. Я чувствую себя слишком спокойно для такого важного момента. Что происходит?
— Ты в порядке? — Ками смотрит на меня, её рука переплетена с моей. Моя же вторая рука покоится в кармане джинсов.
— Да, — отвечаю я, потому что так оно и есть. Спокойно, уравновешенно и решительно. Всё благодаря женщине, чью руку я держу в своей руке. Я бросаю на неё быстрый взгляд и впитываю ещё немного той уверенности, которой она меня заряжает. — Я никогда не думал, что смогу это сделать.
Она приподнимается на цыпочки и прижимается губами к моей челюсти.
— Ты сможешь сделать всё, что угодно.
Закрыв глаза, я отвечаю на её поцелуй и обнимаю её за тонкую талию.
— Только потому, что ты здесь, — говорю я ей, идя с ней дальше.
Эбби ждёт нас, поэтому я не удивляюсь, когда дверь открывается и она появляется в проёме до того, как мы полностью поднимаемся по тропинке. Сейчас она выглядит более нервно, чем в тот
— Мы в сад, — говорит Эбби, указывая на столовую рядом с холлом. — Сегодня прекрасный день. Подумала, что было бы неплохо извлечь из этого максимум пользы.
Я киваю, и Ками отпускает мою руку, что заставляет меня на мгновение пошатнуться. Я бросаю на неё неуверенный взгляд, но она просто наклоняет голову в сторону двери, ведущей в столовую, будто говоря мне, что у меня всё получится
Я могу это сделать. Набрав побольше кислорода, я прочищаю горло и медленно пробираюсь внутрь, чувствуя, что на этот раз могу взглянуть на лица, смотрящие на меня с фотографий, развешанных на стенах коридора. Моя маленькая девочка. Она повсюду — позирует, запечатлена играющей, танцующей. Я никогда не видел столь совершенной маленькой малышки.
Мой темп замедляется, когда я сталкиваюсь лицом к лицу с фотографией моей умершей жены, выражение её лица светлое и счастливое. И снова я жду, что на меня нападёт дрожь, но этого не происходит.
Вся ненависть и горечь, которая давила на меня все эти годы, исчезла. Исчезла, как будто её никогда и не было. Я смотрю в глаза женщине, которая уничтожила меня, и не чувствую ничего, кроме грусти и печали. Мы оба совершали ошибки. Мы оба подвели нашу маленькую девочку. Но я единственный, кто остался, кто может всё исправить. Настолько, насколько это вообще возможно. Я передаю ей безмолвное сообщение, глядя прямо в её темные глаза.
Мне очень жаль, Моника.
Я не знаю, слышит ли она это. Будет ли это что-нибудь значить, для неё. Но мне очень жаль. Мне жаль, что я бросил свою маленькую девочку. Я шмыгаю носом, отрывая взгляд от образа моей жены. Звук детского визга доносится до дома, и я выглядываю из-за двери в столовую, видя, что двери во внутренний дворик распахнуты. Я осознаю, что Эбби и Ками маячат где-то у меня за спиной, вероятно, молча желая, чтобы я продолжил идти. Сделав один неуверенный шаг, я вхожу в комнату, увидев перед собой часть сада. Я не вижу Шарлотту, но слышу её. Она оживлённо с кем-то болтает, и я поворачиваюсь к Эбби, чтобы спросить, кто там с ней.
Эбби хихикает.
— Она устраивает чаепитие со своими плюшевыми мишками.
— О, — я демонстрирую принятие и понимание, когда на самом деле нахожусь в полнейшем шоке. Она разговаривает со своими плюшевыми мишками? Устраивает чаепитие? Моё молчаливое недоумение говорит о многом. Я ни хрена не понимаю, как ублажать или развлекать детей, тем более маленькую девочку, которая разговаривает со своими игрушками. Я вдруг начинаю очень нервничать, но заставляю себя двигаться вперёд, прежде чем струсить и убежать в куда-нибудь в горы.