Телохранительница его темнейшества
Шрифт:
– Не убивай его! – простонала я. – Это моя охрана!
От окна раздался грохот и звон разбитого стекла. Что-то еще влетело – огромное, черное на белесом. И огненная лапа отпустила мои внутренности.
– Лика! – заорало черное.
«Хозяйка!» – радостно взвыло белесое на языке династии Холь.
– И этих не убивай, папа, – попросила я. Мельком осмотрела себя. Никаких ран. На руках крови нет. Одежда цела. Что со мной было?
Алиан не стал меня расстраивать и убийственных заклятий не применял – лишь пытался связать
Грифон кувыркнулся и попал точнехонько в пустой камин, заткнув его немаленькой тушей. Каминная решетка с лязгом придвинулась и заперла пойманного.
Сверкавший злыми синими глазами Дьяр, не удержавшись, слетел с нагло присвоенного им Шурша, впечатался в стену. Его тут же опутало золотой сеткой, в распластанные крылья вонзились световые иглы. Принц затрепыхался бабочкой в паутине, тщетно пытаясь разрубить мечом и разорвать когтями бесчисленные, выраставшие из стены и множившиеся нити.
Оставшийся без седока дракончик проехался по полу, усыпанному бумагами. Шуршавшие листочки его на миг отвлекли, как погремушка младенца. Но только на миг. Он обиделся на неласковый прием, зашипел и сердито разинул пасть на архимага. Между клыков заклубился смертоносный дымок.
«Шурш! Не смей!» – мысленно завопила я.
Пасть захлопнулась. Дракон, подавившись нереализованным заклятием, раскашлялся, взвеяв бумажный вихрь.
– Дочка, ты в порядке? Не ушиблась? – Алиан протянул мне руку, помогая подняться.
Пшшш… – донеслось от стены. В комнате резко потемнело. Бзеньк! – лопнула паутина, державшая принца. Дьяр отодрал крылья, встряхнул. Пи-у! Чпок! – просвистели пришпилившие его световые иглы над нашими головами – мы едва успели пригнуться – и воткнулись в противоположную стену.
– Не тронь ее, маг!
– Какой настырный гость! – поморщился Алиан. На кончиках его пальцев затрещали золотые искры. – И какой характерный цвет глаз. Твой отец написал мне, что взял мою дочь в заложницы, но я ее вытащил. А ты решил стать моим пленником в качестве компенсации? Похвально.
– Ты меня еще не пленил, маг. Силенки не хватит.
Сейчас они точно убивать друг друга начнут! – струхнула я, взглянув в искаженное яростью лицо темного наследника и на раздраженного архимага. А мне, как телохранительнице, достанется больше всех.
– Прекратите! – я решительно встала между ними.
– Лика, в сторону! – рявкнули оба.
И меня отмело сразу двумя метлами – угольно-черной и сияюще-белой. Спасибо, не в разные стороны раскидали, а то неизвестно, что бы от меня осталось.
«Шурш! Завесу смерти!» – приказала я.
Дракон мгновенно оказался рядом, обвил меня хвостом. И от души чихнул, целясь в середину комнаты.
Между враждующими сторонами промелькнула ослепительная комета, растаявшая где-то за разбитым окном.
В эту пелену вошли и сорвавшиеся с когтей принца черные стрелы, и золотые молнии Алиана, окрасив ее каруселью красивых сполохов. Но не вышли. Осыпались мертвым серым пеплом внутри завесы. Подобное зрелище и породило легенды о возникновении Серых Пределов между Тьмой и Светом.
Протянув руку, я потрогала зыбкое ребро завесы смерти. Хотелось посмотреть, как отреагируют разведенные по разные стороны барьера соперники.
Одинаково отреагировали. Хором грянуло:
– Не смей, Лика!
Завеса дернулась и прогнулась в том месте, где я попыталась прикоснуться к ней.
– Она меня боится, видите? – успокоила я светлую и темную половины помещения и их обитателей. – Вот потому драконы смерти и подчиняются только нам, и даже владык Тьмы и Теней лишь терпят, как союзников. Но Тьма не может приказывать смерти. А сельо – могут. Правда, Шурш?
Дракончик скосил на меня хитрый глаз, подгреб к себе ворох мятых бумаг и зашуршал. Дорвался до любимых игрушек.
Грифон остался на темной стороне, и Дьяр смог безнаказанно разрушить каминную решетку и вытащить несчастное чудище. Звероптиц мгновенно оценил обстановку и, гордо глянув на архимага, улегся у ног принца.
Алиан с недовольным видом сложил на груди руки.
– Меня всегда удивляло, как жрицы богини любви стали хозяйками драконов смерти?
– По взаимовыгодному договору. Любовь – это маленькая смерть. А где маленькая, там и большая. Сельо и наши драконы существовали еще до появления богини Лойт. Жрицами мы стали позже.
– Убери эту гадость! – попросил архимаг, показав на завесу.
Дьяр рыкнул:
– По какому пр-раву ты пр-риказываешь адептке нашей Академии? Командуй своими адептами, светлый!
– По праву хозяина дома. Ты не в Тархареше, темный, если еще не заметил.
Лишенные возможности дубасить друг друга магией, смертные враги перешли к словесной перепалке.
– Плохой из тебя хозяин, – презрительно бросил принц. – Охрана никакая. Ты даже грифона не смог уничтожить!
– Только по просьбе дочери я его пощадил.
Ну, не только. Я-то заметила, что Алиан сразу не захотел травмировать психику новообретенной дочери убийством на ее глазах. Светлые вообще трепетно относятся к любой живности, надеясь приручить. Теперь мне даже трюк Айреса и его команды с жужелами стал понятен.
– Не стоит недооценивать противника, темный мальчик, – посоветовал архимаг. – Ты прорвал защиту дома и проник сюда только благодаря дракону смерти. Увы, смерть вездесуща, – тут Алиан угрюмо покосился на наш с Шуршем тандем.