Темная душа. Академия жрецов
Шрифт:
Кто-то заключил меня в теплые объятия. Я ошарашенно повернула голову в полнейшем недоумении. Женщина отстранилась от меня, представляя мне вид ее лица и я замерла. Голову наполнили воспоминания о картине, которую я заприметила еще месяц назад в нашем с Альфредом особняке перед днем самого моего похищения. Светлые волосы были уже тронуты сединой, а на лице добавилось много морщин, но она до сих пор выглядела внушительно. Похоже, это жена Альфреда. Дядя говорил, что она присоединилась к протестантам. Когда я спрашивала почему, он не отвечал и переводил тему. Но теперь, когда ко мне вернулись воспоминания, все сложилось в единую картину.
— Эвелин, — звонко начала она, заставляя обернуться и адвокатшу, заставляя девушку пропустить удар от одного из неотступающих охранников. — Следуй за мной. Теперь ты под моей защитой.
Я несколько неуверенно потопталась на месте, однако пошла за ней, как никак она все-таки была самым заслуживающим доверия человеком из всех присутствующих. Жена Альфреда. Мы преодолели расстояние до двери и выскочили в холл, где было значительно меньше шума.
Хоть и на длинных коридорах встречались дерущиеся темные силуэты с противоположными им охранниками в белой форме, было естественно, что эпицентром сражения являлась аудитория суда.
Как только мы оказались на свежем воздухе, то она еще более стремительно потащила меня в неизвестном направлении.
— Куда мы идем, — я тяжело дышала, поскольку идти так быстро было уморительно.
— Здесь неподалеку, в паре миль отсюда, мы и остановились. Придем и все обсудим, — твердо сказала тетя.
Я тяжело вздохнула, вспоминая обстоятельства кончины Альфреда. Сердце сжалось.
Краем глаза я заметила фигуру, стоящую у автомобиля, скрытой в тени леса, явно пребывающего в ожидании. Она направилась к нам, и я смогла разглядеть Коннора.
— Эвелин? — несколько озадаченно позвал он, призывая нас остановиться. — Машина в той стороне, — его кивок указал на место, где было припарковано две черные машины.
Я переводила взгляд с Коннора на его мать и обратно. Неужели он ее не помнит? Я сглотнула.
— Кто это? — вывел меня из замешательства голос тети. — Нам следует поспешить, Эвелин.
Блондин приподнял брови, и его вид не мог быть еще больше удивленным, чем в этот момент.
Она, что, его тоже не узнала? Вот жесть.
— Это Коннор, — слегка дрожащим голосом проговорила я, внимательно вглядываясь в их лица. — Это же Коннор, Урсула!
Лицо блондина побелело, и стало растерянным.
— Урсула? — задумчиво и тихо переспросил он, глядя в точку на земле и думая о своем, а затем его взгляд метнулся к тете, которая задала аналогичный вопрос. Его рот приоткрылся от удивления. — Мама?
Женщина поджала губы, и морщинка меж ее бровей стала отчетливее. Ей как будто за секунду прибавился лишний десяток лет.
— Сын, — холодно произнесла она.
— Что ты здесь делаешь? Это все твои люди? — Коннор обвел рукой Академию, с каким-то недовольным взглядом. Он хмурился.
— Да. И я уже ухожу. Вместе с Эвелин, — мрачно сообщила
Их отношения колебались от равнодушных до подозрительных, что меня немного удивило.
Отца Коннор встретил куда более приветливо. Или все это потому, что Альфред был при смерти?
— Нет. Эвелин идет со мной, — он бросил взгляд на меня поверх макушки матери. — Правда, Эвелин?
Его светлая бровь выгнулась, когда я не дала незамедлительного ответа, растерявшись.
— Пусть она решает сама, — приказным тоном ответила Урсула, выпуская мою руку и отстраняясь. — Но, ей стоило бы знать, что Альфред сам приказал мне ее забрать. Он бы хотел, чтобы Эвелин пошла со мной.
Коннор тяжело вздохнул, потирая переносицу большим и указательным пальцами.
— Это потому, что он думал, что у нее нет другого выбора. Но вот я здесь, — блондин укоризненно посмотрел на мать.
— Какой ты упрямый, — проронила Урсула, исподтишка глядя на блондина.
Он лишь закатил глаза, возвращая вопросительный взгляд ко мне. Тетя сделала тоже самое.
Я громко и глубоко вздохнула. И что мне делать? К кому присоединиться? К протестантам или к даркхам? Хотя, с протестантами у меня уже имелся неудачный опыт. Не сказать, что с даркхами у меня идеальные отношения, но все же. Я бросила взгляд в сторону автомобилей. Около них уже стояли Джозефф, какая-то девушка, и еще два парня, которые раскидали добрую половину охраны в Академии. Похоже, они решили уйти, пока протестанты продолжили активное нападение на жрецов. Я мысленно представила себе, как буду жить в доме протестантов со своей тетей, каждый раз возвращаясь к воспоминаниям об Альфреде, или Брайене с Чарли, и поморщилась. Нет, этого я точно не хотела. Кроме того, с Коннором я знакома больше, чем с Урсулой. Но она сказала, что Альфред…
Я мотнула головой, пытаясь не думать об Альфреде. Его ведь больше нет. Протестанты, в конце концов, убили Хелену. У меня больно кольнуло в сердце. Не слишком ли много плохих вещей, связанных с протестантами? Я всю жизнь хотела быть полноценным даркхом, и теперь мне представилась такая возможность. Не глупо ли упускать ее сейчас, после стольких страданий? Это не выглядело плохой идеей. Мне даровали шанс. Шанс на жизнь в обществе с кем?
Я перевела взгляд на умоляющее лицо Коннора, затем на внимательно прищуренные глаза Урсулы. Они были так похожи и, одновременно, совершенно разными.
Моя рука начала нервно теребить локон светлых волос.
— Пожалуй, — я замешкалась, уставившись себе под ноги, — Пожалуй, я пойду с Коннором, Урсула.
Блондин счастливо улыбнулся, и как будто ни в чем не бывало, подошел ко мне. Его рука легла мне на плечо в знак поддержки.
Лицо тети вытянулось, бровь изогнулась.
— Ты уверена в своем решении? — голос ее был уставшим, и даже немного расстроенным, глаза устремлены на Коннора. Тетя снисходительно покачала головой. — Если ты сейчас уйдешь, помощь тебе уже не будет предоставлена. От меня. Мы расстанемся навсегда.