Темная Империя. Книга 2
Шрифт:
— Что она делает? — голос всадника Мрака звучал шипяще-приглушенно. — Они мои!
Хеарин ничего не ответила — вампирша устала настолько, что сначала смотрела на целительницу с откровенной злостью всю операцию по спасению одной никчемной жизни, а едва поднялись в детское отделение, попросту задремала в уголке. У нее больше не было сил возмущаться, жаловаться Страху, или пытаться связаться с магистром Смерти. Она хотела спать. Просто спать. Лечь и…
Шипение, легкое смещение граней реальности
— Там было две самки!
Адептка Варнаи сочувственно похлопала жутчайшее создание глубин Мрака по сверкающей тьмой чешуе, сообразила, что он мягкий и теплый, и плюнув на подсознательный страх перед порождениями Тьмы, обвила гибкое тело руками, подтянулась, и устроившись на замершем от такой наглости змее, вырубилась.
— Эээ… — протянул шокированный Ссаргус.
Вампиры Хаоса были для него едой, вкусной, сочной, энергетически усвояемой едой, и вообще любимым блюдом. А еще они его боялись, все поголовно, и стандартно валились на ноги, почитая частью богини Тьмы, а тут…
ДахрадЭкхар в ответ на вопросительно-ошарашенный взгляд Ссагруса, пожал плечами, тяжело опустился на пол, и тихо пояснил:
— Воспитанница наследника.
— А, — протянул змей, ничего особо не понимая. — Есть нельзя?
— Давно не общался с принцем Хаоса? — усмехнулся всадник Мрака.
Змей кивнул, делая вид, что убоялся и только из страха терпит подобное, но осторожно сместил тело, чтобы девушке было удобнее лежать. Вампирша что-то пробормотала во сне, прижалась сильнее, улыбнулась чуть мечтательно и расслабленно, как улыбаются лишь спящие… Ссаргус приложил все усилия, чтобы сохранить выражение морды, приличествующее скакуну всадника Мрака. Глянул на ДахрадЭкхара и уловил то же сосредоточенное старание казаться суровым и внушающим страх.
И оба как-то резко принялись следить за целительницей, переходящей от одного ребенка к другому, снова и снова, вырывая жизни из цепких лап подкрадывающейся смерти.
Через час, когда за целительницей пришел санитар, Ссагрус остался караулить сон спящей вампирши, а ДахрадЭкхар двинулся следом за девушкой, размышляя на тему «И сколько это протянет в Хаосе». Выводы были самыми неутешительными, всадник Мрака четко решил, что не дольше года, а после Хайранар ждет еще одна затяжная депрессия наследника и резко возникающий после оной дефицит выпивки. К слову, ДахрадЭкхар любил выпить, при чем был ценителем особых редких вин Хаоса, но к его искреннему сожалению, принц Даррэн тоже очень их уважал…
«Вернусь, скуплю несколько бочек» — твердо решил всадник.
К полудню, после четырех операций, и продолжения лечения в детском отделении, мнение всадника Мрака кардинально изменилось.
«Месяц, максимум месяц, — думал он, поднимаясь вслед за магианной по лестнице. — У принца всегда были оригинальные пристрастия, но это явный перебор».
На последней ступеньке девушка пошатнулась, но устояла. Как порождение Тьмы ДахрадЭкхар четко видел степень истощения целительницы, изменения в цвете ауры, и те сотни белых сверкающих точек, что кружилось перед ее глазами, недвусмысленно намекая на предстоящий обморок. Но она даже не присела, и остановилась всего на миг, чтобы устремиться и дальше спасать чужие жизни.
И всадник Мрака неодобрительно покачал головой, после взмыл вверх, разрывая грани
— Черный шарп, десертный. И упаковку такую, розовенькую.
Низший демон, содержащий кондитерскую и как надобро оказавшийся в этот час за прилавком вместо своего продавца, проклял этот день, Тьму, Хаос заодно, поклонился и умчался исполнять заказ. Хотелось забиться под стойку и сделать вид что умер, очень хотелось, но все знали, что всадники Мрака способны вытянуть умершую душу в единый миг, а потому демон торопливо смешал ингредиенты, залил основой, а после нервно огляделся. Упаковка в его заведении была одна — черная, имитирующая вкуснейший человеческий череп, с красными нарисованными глазными впадинами… Розовеньких черепов не было!
Совершенно не было. Зато имелся кувшин из аддорской глины, ужасающий глаз перламутровыми переливами…
— Ввваш зззаказ, — пробормотал демон, выставляя на прилавок сверкающий чистотой кувшин из речайшей аддорской глины, украшенный розовым бантиком, из наспех окрашенной бумаги. — Ззза счет заведения!
ДахрадЭкхар поскреб под нагрудной пластиной, и решил сегодня никого пить не будет. Кивнул обмершему от ужаса демону, взял кувшин и вышел.
Трактирщик грохнулся в обморок. Уже можно было.
Вновь прорвав пелену миров, всадник Мрака вернулся в третье человеческое королевство, вошел в детское отделение городской лечебницы, обнаружил, что целительница все еще там, вышел, поискал жертву…
Через несколько минут, старая санитарка, без стука вошла в палату, подошла к сидящей возле больного ребенка магианне Сайрен, протянула ей кувшин, и скрипучим старческим голосом сказала:
— Выпей, деточка, умаялась совсем.
Проснувшаяся Хеарин, потягиваясь, застыла от удивления, глядя на донельзя паршиво выполненную иллюзию, под которой скрывался сам всадник Мрака. Ссагрус уже вообще ничему не удивлялся, но действия хозяина одобрял — тоже видел, насколько ослабла целительница.
— Это что? — шепотом спросила вампирша.
— Как спалось? — в свою очередь, ехидно поинтересовался Ссагрус.
Девушка взглянула на него, на то, на чем спала, и отшатнулась как ошпаренная.
«Убьет!» — мелькнула вполне оправданная жизнью в Хаоса и опытом мысль.
— Живи, — милостиво разрешил змей. — Я тебе вообще должен.
— За что? — возвращаясь и присаживаясь рядом со змеем, шепотом спросила Хеарин.
Мечтательно прикрыв глаза и облизнув раздвоенным языком губы, Ссагрус протянул:
— За сссамку.
Адсптка Смерти, несмотря на вспыхнувшее любопытство, решила все же вопросов не задавать.
Паразиты. Не человеческие, ребенок съел плохо прожаренное мясо зараженной коровы, и сейчас я медленно убивала червя, разросшегося на несколько метров внутри малыша. Проблема заключалась в том, что убить его до конца я не могла — организм ребенка не справится с интоксикацией, вызванной разложением трупа червя, а значит только придушить, заставить эту гадость выйти самостоятельно…