Темная Империя. Зарождение
Шрифт:
Фигура, издав звук, отдаленно похожий на хриплый смешок, ответила. Голос был непонятный, шипящий и с присвистом, не позволяющий даже приблизительно определить возраст незнакомца.
— Капюш-шон не с-смогу откинуть. Религия не позволяет. Звать меня С-сентом или Сеном.
Мой соратник поморщился.
— Сеном — там, за дверью, кони питаются. Пусть будет Сент.
Капюшон не позволил оценить реакцию на оскорбление. Фигура, пожав плечами, ответила:
— Сентом меня назвали в честь святого духа Сентиэля. К сож-шалению, мой голос не позволяет назвать
Внимательный какой. С ходу нас выцепил.
Подошедший трактирщик, расставляя тарелки, внес свою лепту:
— Уважаемые господа, он говорит о Сэнтиэле Лучезарном, святом духе третьего ковена Белой Церкви. Так что скорее всего его зовут Сэнт.
Незнакомец кивнул, соглашаясь.
— А мы — путники, странствуем. Из далеких краев пришли, очень далеких. На Торщиже движемся, — озвучил нашу легенду Макс.
Назвав себя, мы принялись за еду. В котле оказалось мясное жаркое с овощами, напоминающими картошку в подливке. Вкусно, пусть и чересчур жирно. Здоровая природная пища, не то что наша гадость из пакетиков.
Во время трапезы мы продолжали раскручивать незнакомца на разговор, но, увы, он мастерски уходил от вопросов о себе, проговорившись лишь, что тоже странствует по миру и волею случая оказался здесь.
Сыто икнув, я откинулся на спинку стула, предоставив Максу вести беседу. Черт бы с ним, плевать на тайну его личности — мы тоже о себе многого не говорим. Узнать сведения об окрестностях и текущих событиях куда более важно.
Наблюдая и изредка корректируя их диалог наводящими вопросами, я вывел беседу в нужное нам русло. Выяснилось, что Торжище на этот раз будет немного позднее из-за оплошности организаторов, так что у нас еще две седмицы в запасе.
По ходу разговора выяснилось, что Сэнт, путешествуя неподалеку отсюда, на одном из постоялых дворов столкнулся с большим торговым караваном, направляющимся на Торжище по той же дороге, что и мы. Занятная информация — да он никак о конкурентах предупреждает? Видимо, путник принял нас за купцов, выбравшихся на промысел да скрывающих что-то от Торговой Гильдии.
Скорее всего, Сэнт посчитал, что мы тайно направляемся на закупки, а под маскировкой балахонов скрываем купеческую рясу. Правда, молодые еще, ну да с кем не бывает — сыновья, например, али младшие братья богача-купца.
Не желая разочаровывать странника, я сделал заинтересованный вид и принялся расспрашивать побольше про торговые дела в этой области, про урожай да про крестьян.
Трактирщик, видимо, скучая, присоединился к нашей беседе, принеся в качестве угощения травяной отвар и корзинку сладких ягод. От предложенного ранее к мясу кувшина вина мы дружно отказались, так что питью все были рады.
Поговорив о разном и забрав с собой остатки отвара в бутыли, мы разошлись по комнатам. Мало ли, попить ночью захочется или о чью голову разбить. Незнакомца этого, например. Подозрителен он больно.
Комната, несмотря на обшарпанность постоялого двора, оказалась довольно неплохой — две одинарные кровати, небольшой
Задув свечи, мы направились спать.
Я сладко потянулся и, вскочив, резво принялся одеваться. Солнце пускало из маленького окна яркие лучи, заставляя блаженно щуриться. Как же это классно — вставать не по сигналу будильника, а по собственному желанию. В нашем мире это непозволительная роскошь.
Макс очнулся вслед за мной и, продолжая валяться, пробубнил:
— Еще не встал, а уже жрать хочу.
— Животное, — хмыкнул я. — Ненасытное! Только вчера на ночь глядя котел мяса умял.
Ответа я так и не дождался.
— Доброе утро! — радостно поприветствовал меня внутренний голос.
— Что это ты добрый такой? — насторожился я.
— Так злодействовать же сейчас будем! Люблю я это дело! У тебя паяльника случаем нету с собой? Или придется удовлетвориться наждачной бумагой, али точилом для ножей? Признавайся, что у вас в рюкзаках найти можно?
Макс, и не подозревая о таких коварных замыслах, принялся одеваться, с интересом поглядывая на меня. Я застыл соляным столбом, с задумчивым видом приоткрыв рот. Надо бы научиться контролировать свое выражение лица, когда общаюсь с этим злобным демоном внутри.
— Тихо сам с собой… — ехидно захихикал внутренний голос. — Я веду беседу.
— Никого мы пытать не будем, даже и не думай.
— Как это не будем? А, понял. Он, наверное, пытался к нам ночью забраться, чтобы подружиться! Навек братья, всеобщее равенство и все такое, — насмешливо высказался голос. — Только мне видится немного иное — чтобы коварно тебя умертвить и присвоить твои деньги, купеческие. Не просто же так он пробные шары про караван метал. Требую совершить мстю и причем немедленно! И ни каплей крови меньше. Поищи все же паяльник, вдруг завалялся?
Хмыкнув, я направился к замотанному в ковер свертку.
— Мстя откладывается. Скорее всего — просто хотел ограбить, без убийства. В конце концов, вчера трактирщику целую серебрушку отстегнули, а это по местным меркам целое состояние.
Кликнув на помощь Макса, я принялся аккуратно разматывать ковер, стараясь не трясти и не долбить то, что находилось внутри. Да, крепко же мы его замотали вчера…
— Он за все поплатится! — в предвкушении поддакнул внутренний голос. — Время допрашивать пленного!
Я вспомнил произошедшее недавно событие и ухмыльнулся краем рта. Сунуться в комнату двух незнакомцев, неизвестно что скрывающих под плащами… Незнакомца даже жаль — это была действительно глупая затея.
Проснулся я посреди ночи от громкого стука и, резко дернувшись, схватил лежащий рядом «Каракурт», направляя его в сторону двери. Выстрел последовал менее, чем за секунду. Судя по сдавленному вскрику и приглушенному звуку падающего тела — не промахнулся.
Стараясь производить как можно меньше шума, я поднялся и, нашарив фонарик, осветил поле боя. На полу лежала фигура в знакомой белой сутане. Ну надо же!