Темная история в третьем роддоме
Шрифт:
Это было обидно.
Черт! Это было очень обидно.
И ведь повелся на новомодные технологии, словно не проверенный в битвах Валенок, а малолетний телок. Внутренний голос предложил заменить слово «проверенный» на «потасканный», но Стас заткнул его как вражеского диверсанта.
Он выше этого. Он будет выше этого и спокойно пойдет дальше. А «пипетка» просто доказала, что она «пипетка». Вот и всё.
А что до остального, так это
Эта мысль неожиданно утешила Дежнева. Он не стал разбираться, в чем причина. Может, в его прожженном цинизме. А может, в поводе отсрочить разрыв. Последняя мыслишка трусливо мелькнула на краю сознания, но твердой рукой Стаса была изгнана следом за «диверсантом». Так или иначе, его отпустило, и он смог заглянуть в доставленные из приемного покоя истории. Стоило ему погрузиться в анамнез новой пациентки, как дверь отворилась, и в ординаторскую вкатилась розовощекая Мама Фрида с запотевших очках.
— Таки поздравьте меня, Станислав Борисович, в нашей семье ожидается пополнение, — с порога обрушила она новость.
Стас изобразил на лице самое испуганное выражение из доступных, и оглядел коллегу от растоптанных тапочек до расходящегося на необъятном животе халата. За что получил по ушам свернутой в трубочку историей второй пациентки.
— Не дождесси, охальник, — по-вологодски проокала старая еврейка. — Младшенькая моя второго ждет.
— Поздравляю, — выдал ожидаемое Стас.
— И тебе давно пора, — принялась за старое, но не стареющее, Фрида Марковна. — Вон, посмотри на Танечку нашу. И умница, и красавица!
— Не для нее мама ягодку растила, — ответил заведующий, пытаясь вчитаться в написанное.
— Ну и ладушки. Леша тоже хороший мальчик, — подвела итог коллега.
— Фри-ида Марковна, — простонал Стас. — Только вы не начинайте эти глупости. Вы прекрасно знаете, что я мужчинами не интересуюсь.
— Разве я говорила, что он для тебя хороший мальчик? — удивилась Мама Фрида, пытаясь на свет проверить качество протирки очков. — Он для Танечки хороший мальчик. Вон, они в коридоре очень мило беседуют. Но ты не расстраивайся, — она похлопала Стаса по плечу. — Авось, твой урюк тоже еще в чей-нибудь компот сгодится. "Ягодка", — фыркнула она.
— А почему я должен расстраиваться? — поинтересовался Дежнев, у которого в пятой точке внезапно образовалось шило. Причем, острием внутрь.
— Не должен, — согласилась коллега.
— Что, прямо посреди моего отделения? — уточнил Дежнев.
— В рекреации, — озабоченно закивала Мама Фрида. — Прямо у подоконника, у всех на виду. Беседуют, Станислав Борисович, беседуют они. А не что вам показалось с недосыпа, — укорила она заведующего. — Леша — хороший,
— Я всё-таки проверю, — уведомил Стас и покинул ординаторскую.
Он обнаружил воркующую парочку, где Фрида Марковна и обещала. Приглядевшись, заведующий понял, что ворковал только Алексей, голубь наш сизокрылый. А Таня стояла, как мешком по голове стукнутая.
— Алексей Витальевич, — окликнул анестезиолога Дежнева. — Вот всё бы вам охотиться не на вашей территории…
— Станислав Борисович, тут у вас такие нежные лани, — радостно ощерился в улыбке анестезиолог.
— Алексей Витальевич, — выкрутилась из-под его руки очкастая ординаторка, и ее коса метнулась за плечо, как ручная корба. — Если вы это про меня, то я вам не лань. И не нежная, — добавила она твердо.
— Простите, Татьяна Егоровна, — повинился тот. — Такие решительные тигрицы. Ар-р-р! — игриво прорычал он, и у Стаса появилось стойкое желание ухватить его за грудки выставить со своей территории. — Вот видите, Станислав Борисович, оказывается, я тут вовсе не охочусь.
Дежнев тяжело вздохнул:
— Шли бы вы, Алексей «ар-р-р» Витальевич. Работа ждет.
— Работа — не тигрица, — возразил анестезиолог. — В лес не убежит.
— Я тоже, пожалуй, пойду… — неуверенно произнесла Таня. — В лес. Или в сад… Если вы не возражаете, — обратилась она к Дежневу.
— В ординаторскую лучше идите, — велел заведующий. — Там вас Фрида Марковна уже обыскалась.
Таня пошла, держа руки в карманах. Анестезиолог с улыбкой смотрел ей вслед.
— Стас, да не обижу я вашу тигр-р-р-рЫцу, — сказал он, переведя взгляд на Дежнева. — Хорошая, милая девочка. Из тех, на которых женятся.
— И ты вот прямо жениться на ней собрался? — саркастично поинтересовался заведующий.
— Пока нет, — признался Леша. — Но как знать? Пора уже и остепениться.
На секунду, — буквально на секунду, — перед глазами Стаса возникла картина, где Таня была с кольцом на руке. Чужим кольцом. И это было настолько невыносимо больно, что Дежнев волевым усилием «переключил канал».
— Леш, ты иди, иди, — Стас протянул собеседнику руку на прощанье. — И оставь девочку в покое. Остепениться он решил. А мне потом главврач голову открутит за работу с кадрами, — сгустил он краски.
Впрочем, как главврач откручивает ему голову из-за Тани, Дежнев мог представить запросто.
Анестезиолог пожал руку коллеги и отправился на свой осмотр.
А Стас смотрел ему в спину, и думал, что не сможет реализовать тот блестящий сценарий, который придумал десять минут назад. Им нужно поговорить. Встретиться, поговорить, обсудить. Лично.