Темная кровь

Смит Э. Дж.

– Изменница из народа киринов на днях прибыла в Ро Вейр, и мы следим за тем, чтобы за ней тщательно… наблюдали, – произнесла Саара с явным удовольствием.

– Прекрасные новости, – отозвалась Изабель. – Темная Кровь знает, что Кейша в наших руках. Похоже, это известие его расстроило.

– При всех недостатках Рам Джас – чувствительный отец, и это лучший способ удержать его в узде. Пока он нам помогает, его дочь будет в безопасности.

Саара ощутила победное ликование. Странно было признавать, но она боялась Темную Кровь, а сейчас она поняла, как

же напрасно она волновалась.

– С тобой все хорошо, сестрица? – спросила Изабель, обеспокоенная поведением Саары.

– Я… я в порядке, – ответила Госпожа Боли. – Я на мгновение испугалась… всего на мгновение. Кирин убил трех из нас. Но сейчас мне стало гораздо легче.

– Не нужно бояться, дорогая Саара, – успокоила ее Изабель. – Отец наслаждений и крови защитит тех, кто достоин. – Она опустила взгляд. – Мне неприятно говорить такое, но, похоже, Амейра, Катья и Лиллиан оказались недостойными.

Саара неохотно кивнула.

– Я буду молиться Мертвому Богу, чтобы те, кто их заменит, были сильнее, моя дорогая сестрица.

– Говорила ли ты с матерью-настоятельницей? – спросила Изабель.

– Я не разговаривала со старой ведьмой с тех пор, как была девчонкой, – ответила Саара, по ее телу прокатилась дрожь при воспоминании о том, как жестоко с ней обращались в монастыре. – Она знает свое дело.

– Тебе нужно отдохнуть, дорогая сестрица, – сказала Изабель с недовольной гримасой. – Ты выглядишь усталой.

– Я могу отдохнуть позже, – ответила Госпожа Боли. – Есть новости о потомке древней крови?

Изабель обдумала вопрос.

– Убийца настаивает на том, что Призрак ему не союзник, а Элиас убежден, что Ута Призрак никогда не стал бы сотрудничать с кирином.

– Хм, в таком случае нам остается надеяться на возвращение сэра Певайна. Сейчас он исчез.

Последние слухи, дошедшие до нее, утверждали: рыцарь наемников ушел из Козза с небольшим отрядом Псов и направился на юг в погоне за Утой.

– Что ты велишь мне сделать с Темной Кровью? – спросила Изабель.

– Оставь его на полчаса, затем продолжи пытку. Когда он лишится руки – оставь его в покое на ночь. Посмотрим, исцелится ли рука.

Госпожа Боли очень сожалела, что не может лично присутствовать на пытках.

Далиан постепенно расслабился, позволив Нанону несколько раз извиниться, и принял помощь странного создания: все-таки он очень нуждался в союзнике. Крики боли из камеры убийцы уже прекратились, и Далиан предположил, что Рам Джасу отрубили руку по локоть. Охотник на Воров сотни раз проделывал подобные пытки и искренне наслаждался каждой из них. Но когда он узнал, что наказание Джаа используют Семь Сестер, Далиан глубоко оскорбился. Быстро приближалась полночь, и тюрьма Ро Лейта стала темной и тихой, хотя Черные воины продолжали регулярно обходить окрестности.

– Итак, – прошептал Нанон, – у нас есть неприступная крепость и небольшая армия Черных воинов?

Далиан прислонился к дереву, держа в руках бутылку вина народа ро. С их места собеседники могли наблюдать за желобом

для кормления, ведущим в камеру убийцы. Пьяный мошенник из Тириса тоже находился поблизости, но около часа назад он начал похрапывать и, скорее всего, уже стал для них бесполезен.

– Ты пьешь спиртное? – спросил Далиан у Нанона. – Выпить – это подходящее решение неразрешимой проблемы.

Обитатель леса склонился вперед.

– Нет, я не пью, – ответил он. – Эти Черные воины считают тебя предателем, да?

Охотник на Воров поднял брови.

– Они думают, будто я враг Каресии, – сказал он. – Семь Сестер превратили Черных воинов в свою личную охрану. Они, наверное, так же сильно хотели бы схватить меня, как и убийцу.

– Их слишком много, чтобы с ними сражаться, – заметил Нанон, – и они знают, кто ты такой, поэтому скрываться нет особого смысла. Хм… – Обитатель леса чуть подался вперед и склонил голову набок, словно к чему-то прислушиваясь, хотя выражение его лица оставалось бесстрастным. – Ты это слышишь? – спросил он тихо.

Далиан некоторое время внимательно слушал, но ничего не услышал.

– Птицы, ветер, храп мошенника. Больше ни звука.

Нанон откинул капюшон и заправил черные волосы за уши. Их удлиненная форма свидетельствовала: слух у доккальфара лучше, чем у людей, и обитатель леса, похоже, расслышал что-то, обеспокоившее его.

– Что ты слышишь, серокожий? – спросил Далиан.

– Я слышу, как в камере кто-то стонет от боли.

– У заключенного есть много причин, чтобы испытывать боль. Ничего удивительного. – Охотник на Воров всего несколько раз видел, как человеку дюйм за дюймом отрубали руку по локоть. Большинство сдавалось задолго до этого.

– Но раньше он молчал, – заметил обитатель леса. – Рам Джас умеет терпеть боль, и он в одиночестве провел уже почти час. Он что-то задумал.

– Ты видел, он привязан к креслу для пыток. И у него всего одна рука, – ответил Далиан. – Не сказать, чтобы у него было много вариантов действий.

– Он Темная Кровь, – сказал Нанон, будто это все объясняло. – Честно говоря, я не думаю, что злобные ведьмы знают, с чем именно имеют дело.

Гордость Далиана не позволила ему признать: он тоже понятия не имеет, о чем говорит Нанон. Охотник на Воров хотел спасти убийцу и дать тому возможность уничтожить Госпожу Боли, но начал понимать, что не ему одному хочется освободить Рам Джаса и что его причина может быть не самой важной.

Нанон вздрогнул, будто почувствовал боль кирина.

– Он что-то с собой делает.

Он вздрогнул снова, на этот раз сильнее.

– Рам Джас, что ты делаешь?

– Серокожий, – требовательно спросил Далиан, – что ты слышишь?

Нанон отвернулся от желоба.

– Он ждал, пока они отрежут ему руку до локтя, – произнес он, будто читая мысли кирина, – чтобы он смог вытащить культю из оков.

– Он на кресле для пыток, культей левой руки он себе никак не поможет. – Кирин был крепким парнем, но попытка самостоятельно освободиться из кресла не могла оказаться успешной.