Темная легенда

Фихан Кристин

Франческа начала смеяться, да так сильно, что была вынуждена ухватиться руками за шею Габриэля, чтобы устоять на ногах.

— Я не могу поверить, что ты оказался таким придурком после двух тысяч лет жизни. Думаю, тебе нужна подсказка как разговаривать с женщиной.

Он наклонил свою темноволосую голову к ее.

— Милая, ты хочешь услышать, как я разговариваю с тобой? — его голос был мягче, чем ночное небо. Незамедлительно ее темные глаза нашли его. Он смотрел на нее с голодом. Никак иначе нельзя было описать его взгляд. Голод. — Потому что я очень сильно хочу разговаривать с тобой, — его рука обхватила ее грудь, его большой палец скользнул нежно, настойчиво по ее напряженному

соску.— Эй, ты слышишь, что я говорю тебе?

Франческа вздрогнула и обхватила его руками.

— Пошли домой, Габриэль. Скайлер необходимо провести в больнице ещё несколько дней, и я хочу каждую минутку, пока мы одни, провести с тобой. Каждую минутку, — ее рот нашёл его, являясь таким же голодным, как и его глаза.

Глава 11

Что-то ужасное происходило в городе. Франческа с трудом заставляла себя смотреть новости. Череда убийств, насилий и прочих ужасных вещей, которые вспыхнули, казалось, по всему городу. Стоял ли за всем этим Люциан? Был ли он ответственен за преступления, захлестнувшие ее обожаемый Париж? Если она и Габриэль покинут столицу, последует ли он за ними? Потому что дело было не просто в жестоких убийствах, это было ощущениегорода, словно какое-то зло обосновалось в нем. Что-то мрачное и злобное, притаившееся, только и поджидающее момента, чтобы поднять голову. Почему-то создавалось ощущение, что оно пропитывало город, пока не охватило всех его обитателей. На улицах завязывались драки, происходили аварии, повсюду вспыхивали конфликты.

Для Франчески очень важно было проводить с Габриэлем так много времени, как только возможно. Она жаждала быть с ним каждый подъём, когда ночь настолько красива, что перехватывало дыхание. Все утренние часы. Хотела заниматься с ним любовью, видеть, как его пристальный взглядстановится таким сосредоточенным, что она чувствовала всплеск тепла внутри себя.

Каждый миг, который только могли, они находились вместе, их единственной обязанностью было навещать Скайлер. И хотя Франческа ещё была не готова отказаться от времени, проводимого ею с Габриэлем, она понимала, что он был охотником, а газеты сообщали, что зло пробралось в ее город. Он не мог поступить иначе, как только уничтожить то, что угрожало его семье.

Габриэль шёл позади нее, тихий, как и его шаги, обнимая ее за шею. Прикосновение его ладони согревало.

— Это не Люциан, любимая. Я полагаю, Скайлер и ты являетесь мишенью для немёртвого, поскольку теперь о твоём существовании известно всем. Я подверг тебя опасности, которой тебе удавалось избегать на протяжении долгих веков. Что же касается Скайлер, то, несмотря на ее молодость, ее способности сильны, и она вышла из своего внутреннего мирка, где так успешно пряталась. Немёртвый ищет таких, как Скайлер. Нам необходимо немедля привести ее в этот дом и установить сильнейшие защитные чары.

— Брайс говорит, нужен ещё один день, — пробормотала Франческа, ощущая его руку, прикасающуюся к ней. Она всегда прекрасно чувствовала Габриэля. Его пряный запах, силу его тела, когда он двигался. Но больше всего то, как он в ней нуждался. То, как ему было необходимо дотрагиваться до нее, скользить своими пальцами сквозь ее волосы, прикасаться к ее коже. Связь между ними. Она любила, как он незаметно подходил к ней сзади и обвивал вокруг нее свои руки, оберегающе смыкая ладони поверх их ребенка.

Их дитя. Оно росло внутри нее, часть ее, часть его. Чудо, которого она никогда не ждала. Он думал, что совершил непростительный поступок, однако ей хотелось плакать от радости. Он сделал ей подарок, которому нет цены, который был пределом ее мечтаний. Франческе

захотелось рассмеяться вслух над самой собой. Как это было глупо и по-детски, когда она думала, что может встретить рассвет.

Она была целительницей, сильной женщиной, прекрасно знающей свое тело. Габриэль не смог бы ее обмануть, не захоти она быть обманутой. Она охотно приняла его темное желание, десятикратно возвратив его. Он думал, что имеет над ней огромную власть, тем не менее, на каком-то уровне, она прекрасно сознавала все, что происходило. Знала. Она была не юным птенцом, она была древней. Он не смог бы соблазнить ее без ее ведома.

Был ли зов Спутников жизни так силен? Или это была притягательная сила самого Габриэля? Легенды. Мифа. Карпатца, желающего разделить ее жизнь, нет, нуждающегося в том, чтобы разделить ее жизнь. Она прислонилась к нему, ее тело нашло убежище, к которому стремилось, словно они были созданы друг для друга.

Габриэль, тень в ее сознании, удержался от напоминания, что они и были созданыдруг для друга. Только друг для друга. Франческа была второй половинкой его души, его сердца. Она была его миром, поводом, из-за чего он провел две тысячи лет в темноте. Она была виновата в том, что он так яростно боролся, чтобы избавить этот мир от немертвых. Ей следует знать, что именно он был той причиной, по которой она так долго цеплялась за жизнь. Они принадлежалидруг другу.

Франческа бросила на него взгляд через плечо, ее большие черные глаза были невероятно выразительными.

— Я читаю твои мысли, Габриэль, — тихо сказала она, едва заметная улыбка интригующе тронула уголки ее рта.

— Читай ты мои мысли, — коварно ответил он, — ты бы прямо сейчас залилась румянцем.

Она обнаружила, что краснеет всего лишь от звука его голоса, похожего на бархатистое прикосновение, от его дыхания. Ей не было нужды видеть картины в его сознании, такие детально яркие и всецело эротичные.

— Прекрати, у нас есть дело, которым мы должны заняться в этот подъем, — она глубоко вдохнула. — Особенно ты, — она почувствовала, как при этих словах ее сердце екнуло. Она отсылала его в город охотиться на вампира, попытаться выяснить, что происходит с ее любимым домом.

Зло расползалось по Парижу. Люциан. Тёмный ангел, падший ангел. Тотчас она почувствовала невероятную печаль и поняла, что уловила горе Габриэля, такое сильное, что пронеслось через него, как бушующий шторм.

Габриэль отвернулся, лишая ее своего прикосновение точно так же, как его сознание избавило ее от его скорби, но Франческа сразу же развернулась и захватила его в плен своими руками, обвившимися вокруг него. Успокаивающая, нежная, его целительница, его Спутница жизни. Ее сознание безошибочно нашло его, посылая волны покоя и утешения.

— Я с тобой, Габриэль, всегда с тобой. Не чувствуй себя так, словно ты одинок в своей борьбе.

— Если ты присутствуешь в моем сознании, Франческа, тогда ты должна увидеть его таким, каким он был, воином, непревзойденным никем другим. Он отдавал свою жизнь за наш народ, за человечество. Я всегда верил в него, и он ни разу не подвел меня. После всех тех сражений, всех тех случаев, когда я был свидетелем его убийств, моему сердцу все ещё трудно примириться с тем, что, я знаю, является истиной. — Габриэль взъерошил свои черные волосы, его темные глаза были полны боли. — Он сражался с вампирами ночь за ночью. Он получал множество ран, страшных ран, но все равно часто занимал мое место, когда я бывал ранен. Он двигался так быстро, вставая между мною и вампиром, когда мы сражались. Я ни разу не слышал от него ни единой жалобы, ни разу за все эти бесконечные века. Он всегда поступал правильно, не важно, чего это ему стоило, тем не менее, я поклялся уничтожить его.