Темная луна

Хэндленд Лори

— Уилл кое-что оставил. Стой тут. 

Через несколько минут Ник вернулся с маленьким кожаным чемоданчиком. Внутри оказались несколько смертоносных на вид лезвий. 

— Разделочные ножи. — Ник принялся рыться в аптечном шкафчике, спрятанном за зеркалом над раковиной. — Наверное, Уиллу нравится рыбачить. 

— Что ты там ищешь? 

— Спирт. 

— Как будто мне можно занести инфекцию, — фыркнула я. 

— Все равно не помешает. 

Вытащив флакон с прозрачной жидкостью, Ник протер самый маленький нож, затем достал

из аптечки пинцет и продезинфицировал его и свои руки. 

— Повернись, — скомандовал он. 

— С радостью. — Мне не хотелось смотреть. 

Ник плеснул мне на ягодицу спиртом, и я едва не выпрыгнула из ванны. 

— Эй! Я же сказала насчет инфекции! 

— Можешь дать слово, что я не покроюсь мехом, если случайно порежусь, возясь в твоей крови? 

— Я же тебе говорила. Вирус передается только через слюну, когда оборотень в волчьем обличье. 

— Но все может измениться. 

Ник был прав. Я совершенно не понимала, что со мной происходит. Вирус мог мутировать, а если так, то все, что я знала — или думала, что знала, — неверно. 

— Забей, — вздохнула я. — Выживу. 

— Я не безрукий. Не порежусь. Кроме того, у тебя есть супер-пупер-противоядие. Если я заражусь, ты меня вылечишь. 

Правда? У меня больше нет формулы, а она не так уж проста, чтобы ее вспомнить. Как и все химические формулы. 

Эдвард не звонил с тех пор, как покинул город. Я начинала волноваться. Если он исчез вместе со всеми моими наработками, весь мир и я в придачу в большой-пребольшой опасности. 

Ник рассек кожу. 

— Ай! 

— Не шевелись, а то в тебе окажется больше дырок, чем уже есть, — процедил он и ткнул меня пинцетом. — Почти достал. 

Я смотрела на кафель и ждала, пока Ник закончит. Минуты через три что-то брякнулось на фаянс и покатилось к сливу, остановившись на стальной решетке. 

Ник поднял пулю: 

— Всегда удивлялся, как такая маленькая штучка может натворить столько бед. 

Он поднял голову, и в его глазах я увидела множество всего: облегчение, гнев, настороженность, страх и нечто непонятное, что я не успела разобрать до того, как Ник отвернулся положить инструменты в раковину и снова их продезинфицировать. 

— Тебе бы принять душ. 

Он снова говорил сдержанно, и я задалась вопросом, была ли нежность на самом деле или мне показалось? Я включила воду. Даже если у Ника вышло смириться с моей сущностью, есть еще множество секретов, о которых ему неизвестно и, надеюсь, никогда не станет. 

— Рана уже зажила, — пробормотал Ник. 

Я не видела дырки от пули, да и не очень-то хотела туда смотреть. Задернув занавеску, я встала под душ и позволила теплой воде смыть с меня кровь. Вот бы она могла так же легко смыть кровь с моих рук — или надо сказать лап? 

— Не возражаешь, если я останусь и послушаю твои соображения? — вторгся в мои размышления голос Ника. 

— Располагайся. — Я сунула голову под струю воды. 

— Кто тебе звонил? 

—

Думала, что Эдвард. — Теперь я не была так уверена. 

— Твои наработки у него? 

— Надеюсь. 

— А если нет, это плохо? 

— Даже не представляешь, насколько. — Я нанесла шампунь на волосы и тщательно промыла их от корней до кончиков. — Уничтожена не только формула противоядия, но и моя сыворотка. 

Ник отдернул занавеску: 

— А что именно случится, если ты перестанешь ее принимать? Я думал, ты другая. 

— Так и есть. — Я потянула за клеенку. — Возражаешь? 

Ник нахмурился, но потащил шторку по держателю, звеня металлическими кольцами, а я начала смывать шампунь. 

— В полнолуние оборотни не могут не обращаться, — пояснила я. — Притяжению луны невозможно противиться. Я пыталась создать средство от обязательной трансформации, но у меня так ничего и не вышло. 

— Так если тебе все равно надо обращаться, в чем тогда твое отличие? 

— Я никогда не была одержима злом — мы называем его демоном. Убивать людей мне невыносимо. 

Ник никогда не был тупицей. Он услышал слова, не сказанные вслух. 

— Тебе никогда не нравилось убивать, но ты все равно это делала. 

— В первый раз превращение настолько жуткое, что сводит с ума. 

«А сила опьяняет», — зашептал внутренний голос. Моя ли это мысль или чужая? 

Чужая? 

Наверное, я потеряла много крови. 

— Голод… — прошептала я. — Неописуемый. — Боль в животе, бешеный ритм пульса, вопли в черепной коробке. Несмотря на пар от горячей воды, я поежилась. — Сделаешь все, чтобы прекратить эту пытку. Все что угодно. 

Тишина по ту сторону занавески говорила громче любых слов. Ник задавался вопросом, почему я не предпочла съесть серебряную пулю. Я и сама не знала. По крайней мере он не стал спрашивать. 

— Если оборотень не отведает человеческой крови в ночь полнолуния, то что? Он умрет? 

— Увы, нет. — Будь это так легко, Эдвард давно запер бы всех оборотней в клетки и забыл, куда положил ключ. — Прикончить оборотня может только серебряная пуля. Или другой оборотень. Но такое случается очень редко. 

Мне казалось странным, что оборотень спокойно может убить человека, но другого ликантропа трогать не станет — однако никто и не говорил, что они поступают логично. 

— Почему редко? 

— Тут что-то вроде предохранителя, за неимением лучшего слова. Возможно, табу на убийство собрата. Я лично склоняюсь к версии, что предохранитель — это часть демона. 

— Которого у тебя нет, — медленно сказал Ник. — Как и у Дэмьена. 

Дэмьена прокляли и тем самым отняли у него не только демона, но и необходимость следовать правилам жизни в обществе оборотней. Также он обнаружил, что убийство других оборотней удовлетворяет потребность в человеческой крови. Очень удобно, если учесть, что у него не было доступа к моей сыворотке.