Темная луна
Шрифт:
Мендарк попросил Тензора раскрыть секрет Зеркала, но арким по-прежнему сидел без движения в дальнем конце пещеры и ни на что не реагировал.
– Ну что ж, летописец, у тебя есть шанс загладить свою вину, – обратился Мендарк к Лиану. – Что ты узнал о Зеркале за то время, пока так рьяно помогал Тензору?
– Оно было сделано на Аркане в глубокой древности. Тензор с риском для жизни доставил его на Сантенар. – Лиан сделал паузу. Казалось, он в первый раз почувствовал себя уверенно перед этой взыскательной аудиторией. – Несмотря на всеобщее заблуждение, в Зеркале нет силы...
– Ложь! –
– Однако оно таит множество секретов, – продолжил Лиан. – Но большинство скрыты, и даже Тензор не смог их найти. – Лиан вновь задумался, что-то припоминая. – Есть! Феламора говорила, что ключ от Зеркала в Туркаде.
– В Туркаде? – переспросил Мендарк.
– Настоящий ключ? – усомнилась Таллия.
– Больше она ничего не говорила.
– Что еще ты еще можешь нам рассказать? – спросил Мендарк.
– Итак, нам известно, что Ялкара похитила Зеркало у аркимов во время падения Тар-Гаарна. Очевидно, она вернула его, после того как построила свой Хависсард, и добавила эти знаки на раме. – Лиан дотронулся до загадочных символов. – Но никто из аркимов не знает, что это. Я прав, Малиена?
– Да, прав. Должно быть, она добавила эти жуткие луны тоже. – Малиена передернула плечами.
– Феламора была уверена, что Ялкара заколдовала Зеркало. Наверное, поэтому Феламора так стремилась им завладеть, – сказал Лиан.
– Что ж, Шанд, ты был достаточно проворен, чтобы схватить Зеркало после того, как исчез Рульк, и изречь загадочное пророчество. Может, ты нам что-нибудь подскажешь?
– Я убежден, что Зеркалом нельзя пользоваться! – горячо заявил Шанд. – В нем и вправду сокрыты величайшие тайны истории. Но Арканское Зеркало ненадежно и коварно, я недостаточно силен, чтобы извлечь из него правду. Никто из нас не обладает такой силой, даже ты, Мендарк.
Последовала долгая тишина. Жара становилось все невыносимей. Тензор по-прежнему дремал в углу: голова опущена, глаза закрыты. «От него помощи мы не дождемся», – подумала Карана, глядя на аркима с жалостью и презрением.
Шанд подошел к выходу и отодвинул занавес. Вместе с потоком обжигающе-горячего воздуха в пещеру ворвалась соляная пыль.
– Закрой дверь! – закричали все в один голос. Волосы Шанда, посеребренные солью, светились в солнечных лучах, когда он задернул холст.
– Значит, все было напрасно! – взорвалась Карана. – Все, что нам с Лианом пришлось вынести! Разрушение Шазмака. Эта бессмысленная война, которую развязал Иггур! Огромные жертвы. Бедный Раэль. Он так любил Шазмак... – Она умолкла.
– Все было напрасно, – с горечью подтвердила Таллия.
– Если бы я оставила Зеркало в Фиц-Горго, ничего бы этого не случилось, – печально продолжила Карана.
– Возможно, – сказал Мендарк. – Но вероятнее всего, ты просто слегка ускорила события.
– Тот, у кого Рульк не копался в сознании, не знает, что такое страх, – думая о своем, произнес Иггур.
– Я испытала страх! – воскликнула Карана.
– И это не в последний раз, – пообещал Иггур. – Я не прощаю обид, Карана!
Карана с ненавистью посмотрела на Иггура, который не сводил с нее невидящих глаз.
– А скольких людей ты убил, стремясь
Иггур все продолжал смотреть сквозь нее.
– Не перережешь, – усмехнулся он. – Ты слишком чувствительная!
Она прерывисто вздрогнула и повернулась к Лиану.
– Впрочем, твоя роль во всем этом незначительна, – тихо сказал Иггур. – Вина целиком лежит на Тензоре.
Снаружи завывал ветер. Занавес хлопал. Тензор вздрогнул, его тело свела судорога. Он медленно поднял благородную голову и взглянул на Карану. Его глаза казались фиолетовыми, но в них не было жизни. Затем веки опустились, и девушка почувствовала облегчение.
Вновь наступила тишина. Наконец Карана прервала молчание:
– Ну и что вы собираетесь делать теперь? Вы обладаете такой силой, что можете двигать горы. – В ее голосе слышалась ярость. Она обвела взглядом лица Мендарка, Иггура, Тензора, затем посмотрела на Шанда, но он вновь стоял у двери спиной к Каране. – Неужели мы будем униженно просить Рулька сделать нас своими рабами? Или забьемся в какую-нибудь темную дыру и оставим наш мир ему на растерзание?
Шанд повернулся к ней лицом, его бескровные губы тронула улыбка.
– Мы можем кое-что предпринять, но не знаю, насколько это действенно.
Все взгляды устремились на Шанда.
– Говори же, – попросил Мендарк. – Кажется, и ты наконец почувствовал ответственность за то, что сейчас творится.
– Преграда возникла после того, как Шутдар уничтожил Золотую флейту. И с тех пор никому не удавалось проникнуть из одного мира в другой.
– Старая история! Рассказывай то, чего мы не знаем.
– Рульк всегда будет стремиться отыскать брешь в Преграде, – невозмутимо продолжал Шанд. – Для этого он должен либо восстановить флейту, либо создать какое-то новое приспособление, наподобие того механизма, о котором нам сообщил Лиан. Как нам остановить его? Есть только один путь – самим приобрести машину, способную отправить Рулька обратно на Аркан и навеки отделить Сантенар от других миров.
– В этом и заключается твое предложение? – скептически спросил Иггур.
– Да, как видите, деревенский дровосек осмелился давать советы властителям мира.
Иггур презрительно отвернулся:
– Старый дурак! Если бы это было возможно, мы бы сделали такую машину давным-давно.
Однако Мендарк явно заинтересовался:
– Продолжай, Шанд, мы все тебя слушаем.
– Гений Шутдара проявился не только в том, что он создал флейту, но и в том, что он научился ею пользоваться, – сказал Шанд. – Думаю, здесь нужен особый талант, способность, которая редко встречается у правителей мира. Она не связана ни с умом, ни с хитростью. Это... – он задумался, подбирая нужное слово, – некое вчувствование.Пути между мирами эфемерны, бесплотны, они вечно меняются, и тот, кто играет на флейте, сам должен подбирать мелодию, которая откроет ему путь, существующий лишь в этот единственный момент и ни в какой другой.