Темная луна
Шрифт:
Все смотрели на Шанда. Карана не понимала, откуда ему такое известно.
– Рульк изобрел флейту и помог Шутдару ее изготовить, – продолжил Шанд. – Так говорится в «Сказании о Флейте». Но Рульк не умеет обращаться с ней, потому что Шутдар украл ее в тот же день, когда она была закончена. Хотя я не думаю, что Рульк вообще был способен овладеть этим инструментом.
– Я ничего не понимаю, – сказала Карана. – Вначале Рульк перенес Шутдара из нашего мира на Аркан, чтобы тот сделал для него флейту. Но если он мог и тогда путешествовать между мирами, зачем она ему вообще понадобилась?
– Рульк прибег к вызыванию,– объяснил
– Или оба, – мрачно добавил Иггур.
– К тому же ты не можешь вызвать себя самого, – сказала Малиена. – А Рульк хотел свободно путешествовать между мирами, поэтому он и создал флейту. Единственное, чего мы не знаем, – зачемему это было нужно.
– Наверное, он совсем отчаялся, раз пошел на такой риск, – заметила Таллия.
– Но нам-то что до этого? – резко спросил Иггур. – Ведь мы не можем создать подобный инструмент.
– Или как им пользоваться. Его секрет был утрачен с гибелью Шутдара, – закончил мысль Шанд. – Так что и Рульк не знает, как обращаться со своим механизмом.
– Да нет у него никакого механизма! – воскликнул Мендарк. – Ночная Страна нематериальна. Он может использовать ее субстанцию для того, чтобы создавать вещи наподобие своего дворца, пищи или напитков, которыми он потчевал Лиана, но сделать из нее что-нибудь реальное нельзя. Все, что он принесет с собой из Ночной Страны, обратится в ничто, из которого и было сотворено. Чтобы создать подобный механизм, ему нужно вернуться на Сантенар. И мы должны знать, когда это произойдет.
– Если только это уж не случилось, – пробормотала Малиена. Она отдернула занавес, ветер с воем ворвался в пещеру. – Может, он уже здесь, охотится за нами.
– Врата открываются лишь в определенных местах, Сухое Море к ним не относится, – сказал Шанд. – К тому же ему не сделать этой машины без специальных материалов и инструментов, так же как и нам. Первым делом он отправится туда, где все это легко достать. Так что Сухое Море для нас пока самое безопасное место на Сантенаре.
– Твои идеи, Шанд, кажутся мне интересными, – произнес Мендарк, теребя бороду. – Но я не понимаю, зачем ты рассказал нам все это? Что ты задумал?
– Ничего, – тихо ответил Шанд. – Я просто хочу вернуться домой, в Туллин.
– Я не верю тебе, ты слишком осторожен. Но мы будем рады, если ты снова присоединишься к нам, даже после столь долгого перерыва.
– Нет, спасибо, – ответил Шанд. – Я ушел в отставку.
– Именно такого ответа я и ждал. – Отказ Шанда явно не огорчил Мендарка. – Возвращаясь к нашему вопросу, можем ли мы научиться обращаться с флейтой?
– Я часто думала, зачем Ялкара так долго держала Зеркало, – задумчиво сказала Малиена.
– Говорят, будто с его помощью она шпионила и затуманивала глаза своим врагам, но это неправда, – ответил Шанд. – Рульк, Кандор и многие другие именно так бы и поступили. Но только не Ялкара! Она была гордой, властной, жестокой... – В его голосе звучало восхищение. – Но она не стала бы шпионить таким способом, доносить или предавать. Нет! Все эти сплетни расползлись после ее исчезновения. Эта ложь была придумана, чтобы что-то скрыть.
– Ближе к делу, Шанд, – сказал Мендарк.
– Времени у нас предостаточно, и я буду излагать свои соображения так, как считаю нужным. Я долго изучал Предания, засиживался в старинных библиотеках, исследовал пещеры Парнги, в которых хранятся
«Наверное, ты немного преувеличиваешь», – подумала Карана с нежностью.
– И все же ответ я нашел случайно. Это случилось семь или восемь лет назад, если правильно помню, в чантхедской гостинице.
Лиан внезапно подался вперед.
– В городе тогда выступали молодые сказители из Школы Преданий, которые оттачивали свое мастерство. Их слушателями были в основном путешественники и женщины, но я долгое время провел в пути наедине со своими мыслями, и даже такое незатейливое развлечение было мне в радость. Сказители повторяли давно известные истории, и вскоре мое внимание начало рассеиваться. Однако через некоторое время я заслушался странной песней, это был отрывок предания, которое какой-то юноша декламировал на старинный манер. Ни мне, ни окружающим не доводилось слышать его раньше. Это были стихи, исполнявшиеся под музыку, они заканчивались любопытными строками. Я запомнил смысл, но не рифму:
То был темный, недобрый день,Когда стон ШутдараПотряс время и пространство Тара-Лаксуса.Он исчез во вратах,Как сотни раз до того,Усмехаясь, ибо вел их на смерть.Но флейта знала, что произойдет,Она предала своего игреца,Субстанция мира разорвалась.Легионы пали, но поздно, произошел сбой,И Кривое Зеркало наблюдало со стены.– Что за бессмыслица! – проворчал Мендарк.
– Тара-Лаксус, – озадаченно пробормотал Иггур.
– Когда я услышал это название, меня словно громом поразило, потому что Тара-Лаксус – это древний город в Довадоло, неподалеку от Огненной горы. Это место было последним пристанищем Шутдара.
– Сбой означает возникновение Непреодолимой Преграды, не так ли? – воскликнул Лиан, захваченный рассказом.
– Скорее всего да. Хотя мало вероятно, что Зеркало на самом деле отразило возникновение Преграды. Это случилось не в Тара-Лаксусе, а в башне на берегу Долгого озера несколько дней спустя, – ответил Шанд.
– Если Зеркало было там, когда Шутдар воспользовался флейтой, чтобы скрыться от погони, возможно, оно запечатлело этот момент! Тогда мы узнаем, как он это сделал! – взволнованно воскликнул Мендарк. – Тензор!
Тензор медленно поднял на него взгляд.
– У тебя есть шанс искупить свои грехи, – сказал Мендарк. – Что ты думаешь об этой песне?
– Мои преступления могут быть смыты лишь кровью, – прохрипел Тензор. Он перевел глаза на Лиана, который вновь забился в свой угол. – За все нужно платить.