Темная луна
Шрифт:
Они поджарили рыбу и раков и устроили настоящий пир. Путешественники провели у озера три дня, чтобы навялить в дорогу рыбы, затем двинулись дальше. За несколько дней они пересекли соляную равнину и стали подниматься на плато. За первым же горным уступом они обнаружили несколько источников свежей прохладной воды. Там путники тоже задержались на два дня, чтобы отдохнуть.
Лиан большую часть времени просиживал в одиночестве, укрывшись в тени. Он уже мысленно слагал свое «Сказание о Зеркале», и никакая компания ему была не нужна. Карана не обижалась, они подружились с Таллией,
– Присоединяйся к нам, Шанд, – позвала Карана как-то утром, когда он подошел к источнику. Старик брел, низко опустив голову, и, казалось, даже не слышал ее. – Шанд! – крикнула она снова.
Он рассеяно взглянул на нее, поднял в знак приветствия руку и отправился восвояси.
– Что с ним происходит? – обеспокоено спросила Карана.
– Не знаю, – ответила Таллия. – В последнее время он как-то сник. Давай нырнем! Кто достанет до дна. – Она сгруппировалась и нырнула вниз головой.
Карана не очень торопилась, она знала, что в нырянии с Таллией никто не может соперничать.
– Что ты собираешься делать, когда все это закончится? – спросила Карана.
– Не знаю, – пожала плечами Таллия. – Я словно на распутье.
– А вы с Мендарком не... – Карана смутилась из-за собственной бестактности.
Таллия рассмеялась:
– Это было несерьезно и закончилось давным-давно. Тем не менее я предана ему и тем идеалам, которые он отстаивает. Он сделал много хорошего для Сантенара, что бы про него ни говорили. Однако моя служба закончилась, скорее всего я поеду домой. А ты?
– Я хочу просто вернуться в Готрим. Но не могу представить, как мне теперь жить. Все случившееся кажется мне кошмарным сном.
Карана подняла глаза и увидела Шанда, он сидел на вершине одинокой скалы и любовался Сухим Морем. Она проследила за его взглядом. Соль таила в себе какую-то дьявольскую красоту, издалека она казалась прохладной и манящей.
– Сухое Море притягивает, – сказала Таллия.
На следующий день отряд продолжил подъем. На вершине плато зеленая нежная трава, посредине протекала широкая река с многочисленными старицами, отделенными от нее полосками песка. По берегам стояли фруктовые деревья и орехи. По сравнению с Сухим Морем это место казалось настоящим раем.
Когда река повернула на восток, аркимы, прекрасные корабельщики, сделали из стволов деревьев несколько плотов.
И дальше отряд стал спокойно спускаться по течению. Дни были теплые, а ночи изумительно прохладные. Как-то, когда они приблизились к западному краю плато, пошел дождь. Карана попала под дождь первый раз за полгода. Теперь их путешествие можно было бы даже назвать приятным, если бы не присутствие вечно мрачного и раздражительного Иггура.
Еще через неделю, когда, спустившись с восточной стороны плато, они вышли на южную дорогу, Иггур обратился к Мендарку. За прошедший месяц они едва ли перебросились и несколькими словами.
– Я боюсь того,
– Жаль, что ты не побеспокоился об этом раньше, когда у нас был шанс запереть его навеки!
– Что сделано, то сделано, – отрезал Иггур. – И сейчас еще не поздно.
– Для этого нам нужно оружие, – сказал Мендарк. – Необходимо сделать флейту.
– Мы можем пойти другим путем. Он всего лишь человек. В Туркаде у меня целая армия.
– Он карон! И у него легион гаршардов.
– У меня сотни тысяч закаленных в боях воинов, которых ему будет не так-то просто победить.
– В таком случае я тебе не нужен, – сказал Мендарк, едва заметно усмехнувшись.
Иггур продолжил с видимым усилием, словно прося о чем-то унизительном:
– У меня... у меня нет денег, Мендарк. Одолжи мне немного на дорогу в Туркад, и я верну тебе их в десятикратном размере.
Мендарк засопел:
– Чтобы ты восстановил свою империю за мой счет и расплатился со мной моими же деньгами?
– Не могу отрицать, что ненавижу тебя, и приложу все силы, чтобы ты никогда больше не получил титул Магистра, – холодно сказал Иггур. – Но там, в Катадзе, если помнишь, мы заключили перемирие, и я знаю, что ты сдержишь слово, так же как и я, потому что мы оба ставим благополучие Сантенара превыше всего.
– Что ты намерен делать?
– Как можно быстрее вернусь в Туркад.
– Один? Ты же слепой, – сказал Мендарк безжалостно.
– Я немного вижу. Ну хватит! Ты дашь мне денег? – Мендарк порылся в своем мешке и вытащил небольшой, размером с яйцо, кошелек:
– Возьми, здесь сотня теллей. Запомни, в Туркаде ты отдашь мне тысячу. И после того, как наш враг будет побежден, перемирию конец.
Иггур взял золото:
– Согласен!
Они ударили по рукам.
Вскоре путешественники добрались до небольшого городка, где Иггур смог купить лошадей и нанять проводника. На прощание он бросил злобный взгляд на Лиана.
– Берегись, летописец, – сказал он. – Я тебя не забуду. – Лиан не ответил.
– Пришлите мне весточку в Туркад! – крикнул Иггур и пустил лошадь галопом. Он направлялся во Флуд, где надеялся нанять лодку, которая доставит его домой.
Они смотрели ему вслед, пока не рассеялась пыль, а затем направились в небольшую харчевню на берегу реки.
– Мы отправимся во Флуд утром, – сказал Мендарк. – А оттуда, если Пендер сдержит слово, я поплыву в Тар-Гаарн, а потом в Хависсард.
– Крандор, должно быть, красивая страна, – задумчиво произнесла Карана.
– Да, – согласилась Таллия. – Но твой край ни в чем ей не уступает. Я проезжала через Баннадор в прошлом году, когда возвращалась из Туллина. Если получится, заеду к тебе зимой, и ты покажешь мне каждый уголок.
– Буду очень рада, но не ожидай слишком многого, моя бедная засушливая страна совсем не похожа на Крандор, где, как я слышала, дожди бывают круглый год, плодородный слой глубиной в десять футов, а яблоки вырастают размером с тыкву.
– Это сильно преувеличено, – рассмеялась Таллия. – Я еду домой в первый раз за одиннадцать лет и была бы счастлива, если бы ты погостила у меня.