Тёмная поэзия
Шрифт:
Я не стану безупречной.
И не верю в бога я.
Tanda. Когда над городом в небе кресты…
Когда над городом в небе кресты,
Словно мачт сожжённый остов,
Зорче смотри – и увидишь ты:
Падают позолоты листы
И становится город погостом.
Уберёшь обжорство – теперь гляди
На блеск голодный, на злые искры.
И вот уже костры впереди,
Сначала
И что-то к тебе огонь слишком близко.
Похоть уходит – слабеет плоть.
Сумрачны дни и бесцветны ночи.
Хочет, ревнив, энтомолог-господь
Булавкой бабочку-страсть приколоть…
Всё меньше людей, их жизнь всё короче…
Лень, зависть, алчность идут след в след -
Убрать их, чтоб люди вовек не знали!
Но денег нет – и прогресса нет,
Рабы да стройки грядущих лет -
Новые Беломорканалы…
Гнев убери – и глубже вдыхай
Гарь разорённого пепелища.
Вот входит враг – но безгневен край.
Погибнет, кто не противится, знай!
Гляди в безгрешные мёртвые лица.
Убери гордыню – и падай в грязь
Болотную, глаз поднять не смея.
А быдло плюёт на тебя, смеясь…
Вспомни: кто встал, сказал: "Я князь
Мира сего!", сатанея.
Гнев и гордыня – два чёрных крыла.
Пробуй, птенец – преграды нету.
Над городом-кладбищем – ввысь, где мгла.
Звезду увидишь – она светла,
Утренний свет над юной планетой.
Tanda. И Денница взойдёт – нежным яблоком в тёмных садах небосвода…
И Денница взойдёт – нежным яблоком в тёмных садах небосвода,
Согревая, маня, торжествуя сияньем блистающей плоти;
И в кипеньи прибоя, рифмуясь, сольются вода и свобода,
И иная звезда соскользнёт незаметно, истает в полёте;
И восстанет заря из атласной, морской, перламутровой стыни,
Заалеет над зубьями леса, оскалами каменных сколов;
И медово-кровавый гекзаметр волною на берег нахлынет,
И уйдёт сквозь песок в те слои, где рассыпаны горсти оболов.
Nicodimus. Черный Странник
Испытан огнем и прохваченный стужей
О, Странник, скажи мне,
Зачем это нужно?
Зачем ты сжимаешь
В руках манускрипты?
Понятно по взгляду -
На них не молитвы.
Скажи, отчего ты так беден, но весел,
Продай мне состав этой Дьявольской смеси.
Зачем тебе власть?
Это дело лихое.
Не
Уклониться от боя?
Ответил мне он:
Кто-то должен быть Первым.
Свободы озон
Смешан с запахом серным!
Застывшая Вечность
Над Лысой Горой,
Полет в бесконечность
Струей огневой.
Бессмертных оплакивать
Толку нам мало.
Из сонных артерий наполним бокалы,
Приступим с умом
Вновь к Великой Работе,
Ведь слиться с огнем
Можно только в полете.
Все то, что черно,
Не испачкаешь сажей,
И им не дано
Содержать нас под стражей.
Вновь Силу найдет,
Кто объявлен пропавшим,
Черту перейдет
И сольется с Восставшим.
И кто-то со злости
Вдруг вырвется Первым
Разбитые кости -
Железные нервы.
Застывшая Вечность
Над черной рекой.
Полет в бесконечность
Над мертвой землей.
Охвачен Огнем
И прошедший сквозь стужу,
О, Странник, вдвоем
Мы погубим их души.
Ни к черту душа
Тем, кто бродит в потемках,
От страха дрожа
На догматов обломках!
Любой, кто познал,
Нас поймет с полуслова -
Кто в битве той пал -
Ввысь поднимется снова,
Сменив, обретая
Свободу от стада,
Невежество рая
На Формулы Ада.
Ведь кто-то,
Ведь кто-то
Да должен быть Первым.
Погибшие судьбы,
Горящие нервы…
Застывшая Вечность
Над Стикса волной,
Полет в бесконечность…
Не ждет нас покой.
Nicodimus. Духи Огня
Сейчас наш девиз – все или ничего!
Мы выжить готовы в любые невзгоды.
Всегда мы желали лишь одного -
Свободы, свободы, свободы, свободы!
Мы долго терпели, но пробил наш час,
И время пришло нам с врагом расквитаться,
И богу, что некогда вышвырнул нас,
Придется с своею судьбой повстречаться!
В вихрях астрального чистого пламени
Честь отдавали мы Черному Знамени!
Назад нет пути, все уже решено,
Уходим в одно из последних сражений.
Нам служит в бою утешеньем одно -
Наш дух не угаснет в сердцах поколений!
Септенер горит золотистым огнем,
Заветных семь букв вдаль уходят по стрелке – ЛЮЦИФЕР!
Мы новые песни Вселенной споем -
не выйти врагу из такой переделки!