Темная сторона Англии
Шрифт:
Сквозь рев толпы я ощущаю, как десятки рук хватают меня за куртку, за руки, хлопают по плечу с требованиями чего-то кому-то надрать, чего-то кому-то показать, что-то и кого-то сделать. Пробиваюсь к машине и завожу мотор. Какие-то люди все время лезут в окна, пытаются открыть дверцу и все время что-то кричат. Я поднимаю стекла, блокирую двери, кладу руки на руль и опускаю голову на них. Я стараюсь максимально сконцентрироваться, потому что знаю, что сейчас каждое движение мышц должно быть рассчитано до миллиметра. Судьба дает мне еще один шанс, и я не имею права его упустить. Я должен выиграть. Сейчас или никогда.
В
Зрители просто зашлись в истерике. Это первое место надолго останется в истории «Новгородской дуги» как первая и последняя победа новгородского гонщика в классе самых мощных машин. Теперь, когда я ехал по городу, водители встречных автомобилей моргали мне фарами и махали рукой. Но лучи славы сияли недолго.
Ровно через две недели, когда я поворачивал налево на перекрестке новгородской объездной, какой-то таксист решил обогнать меня слева и на полной скорости врезался в мою дверь. От удара мой автомобиль развернуло на 180 градусов, и он превратился в некое подобие банана, а у «Фольксвагена» таксиста на дорогу вывалился мотор. Мне повезло, я был не пристегнут и улетел на пассажирское сиденье. Двери заклинило, и наружу пришлось выбираться через выбитое окно. Когда я вылез без единой царапины, водители остановившихся машин смотрели на меня как на привидение. Они не могли понять, каким чудом я остался жив…
Ленка из Зазеркалья
Россия. Великий Новгород. 2008
Сильная метель началась еще на эстонской границе. Всю дорогу до Новгорода лепило так, что я ни в одном месте не смог разогнаться больше семидесяти километров в час. В глубоком снегу постоянно приходилось тащиться за какими-то грузовиками и автобусами, не имея никакой возможности их обогнать. Несмотря на полный привод, машину постоянно водило из стороны в сторону, и она никак не могла сделать рывок, чтобы обойти очередной ползущий тихоход. Огромные снежные хлопья постоянно залепляли лобовое стекло и отражали свет фар, создавая прямо перед капотом ослепляющий занавес, за которым не было видно абсолютно ничего. Вместо обычных двух часов с хвостиком от границы до города я ехал четыре плюс до этого простоял в длиннющей очереди.
И вот итог. Совершенно измученный и голодный, я вкатился в Новгород в половине второго ночи. Метель продолжала бушевать. Город выглядел вымершим, на улицах не было ни машин, ни людей… И только моя «Субару» разрезала колесами девственно чистую поверхность снега, полностью засыпавшего центральный проспект. Единственная мысль, которая заставляла все еще «держаться в седле», — это то, что дома меня ждут душ, теплая кровать и до них
…Она стояла посреди ночного города одна, на дороге, с поднятой рукой. Вся засыпанная снегом, стройная, в черном пальто, в высоких сапогах, с длинными темными волосами. Господи, откуда же ты взялась на мою голову! Я проскочил мимо, но потом все-таки затормозил и сдал назад. Что заставило меня это сделать? Купился на симпатичную девушку? Вряд ли. Если бы там стояла пенсионерка, я бы сделал то же самое. Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что уже полвторого ночи, что за бортом отвратительная погода и что, скорее всего, кроме меня на этой улице сегодня уже не будет никого. Она подбежала, открыла пассажирскую дверь и спросила:
— Здравствуйте, вы не довезете меня до подруги? Здесь недалеко!
— Садись. — По ходу дела душ и кровать откладывались. — Тебе куда?
— Псковская, 44.
— Ну Псковскую я найду, а дом тебе придется мне показывать. Я не местный.
Я развернулся и направился обратно, на ту улицу, которую только что проехал несколько минут назад. Девчонка сильно промокла и дрожала мелкой дрожью, но, несмотря на то что в салоне было мало света, я разглядел, что она очень хороша собой. Мокрые пряди длинной челки прилипли ко лбу, а исподлобья на меня смотрели огромные карие глаза с длинными ресницами. На вид ей было не больше восемнадцати, и я не понимал, что этот ребенок делает в городе в кромешной темноте.
— Как же тебя угораздило так поздно оказаться на улице, да еще в такую погоду? — Я выкрутил регулятор печки до отказа, и в салон хлынул горячий воздух.
— Мой парень выгнал меня. Мы вообще-то с ним часто ругаемся, но сегодня он выставил меня за дверь. Я даже телефон не успела взять. Подруга понятия не имеет, что я к ней сейчас заявлюсь. — Она шмыгнула носом и протянула руки к решетке отопителя. — Здесь направо, во двор!
Мы повернули в проезд между двумя высотками, и я стал медленно протискиваться между домом и стоящим около него длинным рядом машин, пытаясь найти нужный ей подъезд.
— Здесь, здесь, — она махнула рукой. — Спасибо вам большое, вы меня так выручили.
— Да ладно. — Я устало улыбнулся. — Какие проблемы. Мне уже без разницы, двадцать минут туда, двадцать сюда, я уже больше двенадцати часов за рулем.
— Ну я побежала? — Она одарила меня благодарным взглядом, открыла дверь, и тут я сделал роковую ошибку.
— А ты уверена, что подруга дома?
— А где ж ей быть? — Она уже согрелась и была в состоянии даже засмеяться.
— Ну ладно, тогда удачи! — Я выжал сцепление и включил передачу. — Давай!
— Хотя… — Тень сомнения пробежала по ее лицу. — Если вам все равно двадцать минут туда или сюда, давайте я для верности сбегаю наверх. Если через две минуты не приду, значит все о’кей. — Она захлопнула дверь и впорхнула в подъезд.
— Ну беги. — Я потихоньку проехал до конца дома, развернулся около мусорных контейнеров и подкатился обратно. В голове крутилось только одно. Ну зачем было спрашивать ее про подругу. Надо было сразу ехать домой.
И тут мои самые худшие подозрения подтвердились. Дверь подъезда скрипнула, и из подъезда вышла моя ночная спутница. Она подошла к машине, открыла дверь и плюхнулась на сиденье.