Темная сторона Англии
Шрифт:
— У вас отношения?
— Ну что ты, какие отношения, я подобрал ее ночью в городе, а она попросила меня помочь завязать с наркотой. Я почти три недели переламывался с ней. Возил в клинику, колол успокоительным, вроде как получилось.
— Значит, у тебя терпения больше, чем у меня. Я тоже боролась сколько могла, брала лекарства у себя на «Скорой», тоже колола, откачивала, а потом мне все надоело. Ну сколько же можно!
— А может быть, разница в том, что сейчас она сама захотела завязать? — Я выглянул в коридор, чтобы убедиться, что Ленка не подслушивает нас.
— Трудно сказать,
Она договорилась с родителями на субботу. Когда мы уходили, она крепко обняла младшую сестру и тихонько сказала:
— Как хорошо, что ты вернулась. Не уходи от нас больше.
Ярким субботним утром мы заехали в супермаркет, купили торт, бутылку шампанского и маленький букетик для мамы. Предстоял трудный разговор. С учетом того, что рассказала мне Ленкина сестра, было абсолютно понятно, что отношения родителей с младшей дочерью испорчены напрочь и что наладить их по новой будет очень нелегко. В назначенное время мы позвонили в двери. Щелкнул замок, и передо мной предстали два хмурых человека, которые, видимо, не ожидали увидеть нас при полном параде, да еще с цветами, тортом и шампанским.
— Ну входите! — Папа сурово смерил меня взглядом с головы до ног, видимо, пытаясь оценить мое положение в обществе и социальный статус. «Типичный чиновник», — пронеслось в моей голове.
— Добрый день! — Я протянул маме букетик и торт. Папа не выразил никакого желания принять бутылку с шампанским, и я просто поставил ее на пол.
В центральной комнате огромной, хорошо обставленной квартиры был накрыт маленький столик. Мать ушла за вазой, отец — греметь кастрюлями на кухне.
— Готовились, — подмигнул я Ленке. — Это очень хорошо.
От запредельного напряжения ее глаза стали еще больше. Она постоянно смотрела в одну точку на стене, и оттого складывалось ощущение, что ее как минимум привели на казнь.
— Сходи помоги матери. — Я осторожно потряс ее за плечо. — Да очнись ты, в конце концов, ты же дома!
— Неа, — она помотала головой. — Потом, попозже.
Медленно, но уверенно контакт с родителями был найден. Я поведал историю нашего знакомства, рассказал, как мы по ночам жили в клинике, как ездили знакомиться с сестрой. В какой-то момент все наконец расслабились, заулыбались. Когда же наконец женская половина компании удалилась на кухню, я спросил у отца:
— Могу я в понедельник в течение дня подъехать к вам один? Нам надо поговорить без Лены.
— Да, приезжай. После трех часов мы будем дома.
Вечер закончился замечательно. Все шутили, и все бы было ничего, но Ленка наотрез отказалась оставаться дома и стала собираться вместе со мной. Я попытался остановить ее, но мама дипломатично сгладила обстановку:
— Езжай, дочка, — и, посмотрев на меня, добавила: — Ей с тобой спокойнее, чем у нас.
Мы попрощались и сели в машину. Дело было сделано. По всему было видно, что родители приняли дочку обратно, но оставалось самое сложное — заставить ее собрать вещи и вернуться к ним домой.
— Здравствуйте, это снова я.
— Привет, заходи. —
Мы прошли в комнату, где на диване сидела мать, я расположился в кресле и, не дожидаясь вопросов, сразу перешел к делу:
— Значит так. Здесь на бумажке фамилия и телефон врача, который занимался нами на первом этапе. Там же написаны препараты, которые он применял и какие процедуры он ей делал. Внизу фамилия и телефон другого врача, который может провести толковую реабилитацию. Сейчас нужно с ней гулять, отвлекать, разговаривать. Надо сделать так, чтобы у нее в голове не было даже мыслей о наркотиках. Если что, вы можете звонить первому доктору на мобильник в любое время.
— В любое? — Папа издевательски усмехнулся.
— В любое, — тоном, не допускающим сомнения, повторил ему я. — Там вывалено столько денег, что он в любое время еще и на дом мог бы выезжать.
— Это все очень хорошо, но не так просто, — снова начала отец. — Я государев человек, и у меня не так много свободного времени.
— Именно потому, что вы государев человек, у вас есть все возможности заниматься лечением младшей дочери, — я прервал его на полуслове. — Это не моя, это ваша дочь! И она сама захотела вернуться в нормальную жизнь.
— Дружочек, да если бы ты знал, как она нас на весь город опозорила, если бы ты знал, сколько она у нас вещей из дому вынесла! — вдруг запричитала мать. — Сколько одежды продала, сколько электроники!
— Да вы в своем уме? — Я вышел из себя, даже не дослушав ее до конца. — Какая одежда? Какая электроника? Да у вас горе в семье! Очнитесь же наконец!
К моему огромному удивлению, на мои выкрики не последовало никакой ответной реакции. Двое взрослых людей потупили глаза, и в комнате воцарилась тишина.
— И второе. — Я сделал паузу и подождал, пока они оба поднимут на меня взгляды. — Она начинает потихоньку в меня влюбляться. Она молодая девочка, я очень сильно ей помог, она ходит за мной как привязанная и не отпускает меня ни на шаг. Каждый вечер я только и слышу разговоры о том, как счастливо мы с ней будем жить и скольких детей она мне нарожает через несколько лет, когда лечение полностью закончится и ей можно будет рожать. Я неоднократно говорил ей, что у нас с ней огромная разница в возрасте и что у меня уже есть семья, но она и слушать ничего не хочет. Она считает, что достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения и строить свою будущую жизнь. Вам необходимо как можно скорее забрать ее к себе, иначе еще месяц — и оторвать ее от меня уже не получится никогда.
— Ты спишь с ней? — медленно спросил меня отец.
— Нет. — Я посмотрел ему в глаза честным и открытым взглядом. — Хотя она очень этого хочет и совершенно не скрывает свои желания.
— Хорошо. — Он вздохнул и встал с табуретки. — Мы согласны. Расскажи еще раз, что нам нужно делать. И номер мой мобильный запиши…
— Привет, это Лена!
— Привет! — Для меня было не в новинку услышать ее голос в своем мобильном. Она звонила мне постоянно, и мы часто болтали, хотя я понимал, что чем меньше она мне будет звонить, тем быстрее будет меня забывать.