Темная сторона Эмеральд Эберди

Дьюал Эшли

– Эмеральд? – мама шагает вперед. – Все в порядке? О, здравствуй, Саймон!

– Добрый день, миссис Рофали.

Слух режет эта фамилия. Прошло почти пять лет, а я никак не могу привыкнуть.

– Я по делу. – Тяжело выдыхаю. Прохожу в дом и по-хозяйски иду на кухню. Не хочу думать, что рядом где-то ошивается Кеннет и не хочу даже слышать его. Надеюсь, он сажал на заднем дворе свои отвратительно-вонючие розы, и они затащили его под землю.

– Что у тебя с лицом, Родди? Ты подралась с кем-то? – отличный вопрос для мальчика, но, когда его задают дочери – становится как-то не по себе. – Боже,

кто это сделал?

– Мам, тише, не заводись раньше времени.

– Но Эмеральд, я…

– Послушай, - останавливаюсь перед окном и поворачиваюсь к маме лицом. Та глядит на меня с нескрываемым волнением. Обычно наши серьезные разговоры не заканчиваются ничем хорошим, - это касается Колдера.

– Что? – Патриция пошатывается назад. Упирается ладонью о стену и вновь смотрит на меня, правда, на сей раз удивленно. – Ты хочешь поговорить об отце?

– Как ни странно, да. Хотя знаешь, я не то, чтобы хочу говорить о нем. Тебе нужно как можно скорее уехать отсюда – из Кливленда – и мне лень выдумывать какую-то чушь.

– Я…, я не понимаю.

– Поэтому давай опустим ту часть, где я на ходу сочиняю околесицу и сразу перейдем к проблеме. Согласна?

– Родди, о чем ты говоришь?

– Миссис Рофали, - вмешивается Саймон и пронзает меня колючим взглядом, - лучше бы вам присесть, иначе ваша дочь задавит вас своей горячей правдой.

– Подождите, Эмеральд, в чем дело? У тебя опять проблемы в университете? Что…, я не…, почему ты смеешься? Родди?

– Это у нее нервное, - поясняет Блумфилд.

– Я не смеюсь. Просто университет не причем, даже близко. Проблемы куда серьезнее. И если честно, у меня нет времени подробно все расписывать. Просто поверь мне. Сейчас я не выдумываю и не схожу с ума. Тебе надо уехать, ведь тебя мои неприятности не должны коснуться, понимаешь?

– Нет.

– Мам, - подхожу к женщине, которая ни одну ночь проплакала в своей комнате, но и не подумала признаться вслух о том, насколько ей больно и сложно, и неуверенно потираю ладонями плечи, - Колдер оставил после себя не только счет в банке. Я должна разобраться с этим, но не смогу, если ты будешь рядом.

– О, Боже, Эмеральд, о чем ты вообще говоришь?

– Есть люди, которые хотят причинить нам вред. Причинить вред мне. Ты в опасности, они ищут меня, но могут прийти за тобой. Понимаешь? Все очень сложно.

– Тебе кто-то угрожает? – Моя мама вдруг становится выше и серьезнее. Я и не думала, что она может быть такой. – Родди, что происходит. Никто не имеет права причинять тебе вред, слышишь? Надо пойти в полицию. Это они избили тебя?

– Нет, нет, мама остановись. Не выдумывай лишнего. Я ведь сказала, что дело в отце. Эти люди преследуют нашу семью давным-давно. Именно они убили Колдера. Понимаешь?

– Его убили?

– Да.

– О, Боже мой. – Мама прикладывает пальцы к губам и смотрит на меня, не отрываясь. Что-то в ее взгляде кажется мне знакомым. И это не удивление. Внезапно до меня доходит, что Патриция Рофали в курсе многих событий, о которых я даже не подозреваю. – Родди…

– Мам, только не говори мне, что ты знала.

– О чем, милая? О том, что твой отец – самый странный человек из всех, кого я только встречала? О том, что за его плечами история, о которой даже говорить нет желания? Да,

у него было прошлое, шествующее за нами по пятам, однако единственное, что я знала – это то, что он никогда бы не ушел просто так. Он бы не бросил нас, Эмеральд, ведь любил тебя до безумия. Когда он уходил, в его глазах не было ни капли решительности. Обернись он на пороге и остался бы с нами, я знаю. Но над ним нависло нечто такое, что не дало ему возможности выбирать. – Мама пожимает плечами и проходится пальцами по щекам. Мне вдруг кажется, что она плачет, но нет. Освещение. – Тот пожар убил его родного брата. Мы чудом выжили, ты и я. Меня подлатали в больнице, а ты ничуть не пострадала. Никто так и не понял, как ты оказалась на улице, но разве мы задавали вопросы? Это сейчас я думаю о том, что именно Колдер вынес тебя из дома, пусть и не знаю, когда он успел сделать это.

– То есть ты понимала, что отец замешан в чем-то? – удивляюсь я.

– Догадывалась. Он часто говорил о своем отце и каком-то предназначении. Конечно, я его не слушала. И даже сейчас не представляю, о чем шла речь.

– Лучше и не знать.

– Эмеральд, - мама берет меня за руки. Я так давно не чувствовала ее прикосновений, что растерянно замираю, - тебя не должно касаться его прошлое.

– О, мам, поверь, - усмехаюсь, - я тоже не очень-то этому обрадовалась.

– Тогда давай уедем вместе, Родди.

– Что? Ты готова все бросить ради меня?

– Конечно! Мы соберем вещи и поедем куда-угодно. А как же иначе? Боже, я не хотела быть плохой матерью, милая. Ты всегда была на первом месте, слышишь?

– Ладно, какая разница.

– Нет, Родди, я хочу, чтобы ты знала. Я…

– Мам, - встряхиваю головой и усмехаюсь. Неужели она пытается извиниться? Зачем? Я не вижу в этом никакого смысла. Все равно ничего не изменится, прошлое не вернется, и мы не проживем годы еще раз. А слова – кому они нужны? – Хватит, это просто глупо.

– Ты злишься.

– Нет, боже, мам, на самом деле, мне все равно. Правда. Я не горю желанием слушать эти истории об отце. Если он ушел не просто так – и прекрасно. Но сейчас речь не об этом.

– Эмеральд…

– Ты должна уехать. Поезд отходит в половину шестого. Здесь номера телефонов, - я протягиваю Патриции лист и шмыгаю носом. – Узнаешь насчет квартиры, а пока останетесь в отеле. Денег хватит, Колдер хорошо зарабатывал.

– Я не оставлю тебя.

– Оставишь.

– Родди, прекрати так со мной разговаривать. Я твоя мать, и я…

– …уедешь, - настаиваю я и недовольно морщусь. Почему-то мне становится паршиво. Отворачиваюсь от матери и смотрю в окно. Сколько раз я стояла на этой кухне, на этом же месте и думала о том, что я никому не нужна. Когда у людей есть возможность стать ближе, они ею не пользуются. А когда возможности нет – в них вдруг просыпаются чувства. Разве это не полная чушь? Мы просыпаемся тогда, когда уже поздно, и начинаем оправдываться. Но почему было бы сразу не бодрствовать? Кто вам мешал смотреть, а не закрывать глаза? А теперь внезапно посыпались красивые слова, и, конечно, вдруг оказывается, что и ближе-то никого нет. Но вот в чем дело – время-то уже прошло. Я хотела, чтобы мама была рядом. Но не сейчас. Теперь я научилась жить без нее, и пусть это паршиво и сложно – это правда.