Темная сторона Луны

Хольбайн Вольфганг

— Не торопитесь, — произнес Кайл. Гартман невольно остановился. — Мы не можем искать вслепую, — объяснил джеред. — Кроме того, где бы ни находилась Нэт, рано или поздно она все-таки выйдет к звездному трансмиттеру.

— Почему? — удивился Гартман.

— Потому что ей хорошо известно: я непременно туда вернусь, — просто ответил Кайл. — Ведь это самое логичное место встречи и исходная точка всех разумных поисков. Кроме того, у нас там тоже есть дела. Кстати, где ваш передатчик? Воспользуйтесь им.

— Отсюда? — Гартман недоверчиво покачал головой. — Если Нэт находится на другом уровне, она вряд ли услышит нас сквозь скалу и бронированный слой. Кроме того, у наших друзей тоже есть уши.

— Хорошо, —

согласился Кайл. — Давайте переберемся в большой зал, спрячемся, и уже там вы настроите передатчик на прием.

Гартман глубоко вздохнул, посмотрел на лестницу и сказал:

— Договорились.

Звездный трансмиттер оказался целым и невредимым. Безупречной формы серебристое кольцо тридцати метров в диаметре легко парило над массивным цоколем, состоявшим из черных машин моронов, а около двухсот муравьев лихорадочно монтировали огромную платформу.

В остальном зал скорее походил на поле битвы. Десятки мощных машин были взорваны; в некоторых местах раскаленные скалистые слои рухнули вниз, обнажив находившийся под ними базальт и щебнем осыпавшись на пульты и трубы снабжения. В развороченных шахтах лифтов толстыми пучками висели провода, а закопченные конденсаторы походили на почерневших мертвых змей. Освещение работало лишь частично. Многие большие прожекторы мигали, что свидетельствовало о перебоях электроэнергии.

Очистных сооружений больше не было. Вместо них возвышался диковинный лес из выгоревших соединительных решеток и расплавившихся от жары стальных конструкций, чем-то напоминающих остов монстра — этакой мощной стоногой бестии из времен динозавров. Лопнувшие резервуары с водой походили на покинутые насекомыми коконы. По-прежнему поднимавшиеся от развалин дым и чад образовывали шлейф облака пугающей формы, который сливался с валяющимися вокруг обломками, создавая жуткую игру теней. Кабельная изоляция вздулась, и в воздухе стоял противный запах сгоревшего пластика. То тут, то там вспыхивали ярко-голубые разряды электрической дуги.

Чтобы иметь хороший обзор всего помещения, Гартман и Кайл взобрались на самый верх разрушенного эскалатора. Судя по всему, мороны не выставили даже пожарную охрану.

— Они ведут себя как глупцы, — пробормотал Гартман, наблюдая за лихорадочно работающими на платформе муравьями.

— Их слишком мало, — возразил Кайл. Встретив непонимающий взгляд Гартмана, он объяснил: — Мороны, даже в большей степени, чем джереды, представляют собой коллективный ум. Несмотря на то, что у джереда напрочь отсутствуют воспоминания, он может в одиночку справиться с поставленной задачей и как индивидуум обладает определенным интеллектом. Мороны же, как отдельные существа, не более, чем живые машины. Чтобы строить планы и действовать, они крайне нуждаются друг в друге. Просто здесь их слишком мало. Кроме того, мороны разбросаны по всей территории, поэтому один шайт не может держать их под постоянным контролем. Там, внизу — всего лишь незрелые детеныши, ведомые шайтом, потерявшим своего партнера.

— Вы много рассказывали мне о джередах, — задумчиво произнес Гартман. — А как же шайты? Судя по всему, они явно нежеланные гости в гнездах джередов.

Кайл невесело усмехнулся.

— Вы даже не подозреваете, насколько правы. Однако нужно быть очень внимательным, чтобы различить собственно существо и маску.

— Ничего не понимаю, — озадаченно сказал Гартман.

— Монстр, которого мы видели, — только оболочка, а не сама суть. Это просто живая маска, под которой скрывается настоящий враг, — сквозь лениво поднимающееся вверх облако дыма Кайл посмотрел вниз, в зал. — Собственно говоря, шайт — паразит, встречавшийся в гнездах моронов еще миллионы лет назад, так же как и джинны, которых он использует, — не поворачиваясь, мега-воин почувствовал недоумение Гартмана и пояснил: —

Джинны — это паразиты, похожие на паутину. Они разрушают мозг муравьев. Я стараюсь найти в человеческом языке подходящее определение. Слово «джеред» ничего бы вам не сказало.

Гартман молча кивнул.

— Шайт вылезает из откладываемых в живом мороне личинок, — продолжал Кайл. — В результате умирают десятки муравьев, однако в гнезде моронов никто не обращает на это внимания.

— Совсем как у осы, — заметил Гартман, у которого мысль о личинках вызвала приступ тошноты. Его заинтересовало, какой они могут быть величины, но не стал об этом спрашивать.

— Гнезда моронов населены многочисленными паразитами, — продолжал Кайл. — Однако отдельно взятое существо недостаточно разумно, чтобы защитить себя, а коллектив их просто не замечает.

— А как же воины?

Кайл поморщился.

— Паразит — это результат ловкого приспосабливания к питающему его организму. В данном случае этим организмом является гнездо моронов, а адаптация заключается в том, чтобы стать незаметным.

— Незаметным?! — с сарказмом переспросил Гартман, вспомнив огромное тело шайта.

Кайл усмехнулся.

— Мороны больше обращают внимание не на то, что видят, а на то, что чувствуют, на запахи. Шайт — наглядный пример химической маскировки. Для каждого морона — воина или рабочего — он часть гнезда, а не чужеродное тело. Мороны просто игнорируют его, хотя в известной степени и кооперируются с ним.

— Вы полагаете, что шайт отдает моронам приказы?

Кайл посмотрел на человека.

— А почему шайт становится таким же огромным, как и матка?

Гартман закрыл глаза, представив на миг отвратительный силуэт шайта.

— Органы, принятые вами за крылья, — это уши и одновременно язык, высокочувствительные щупальца, которые каждую секунду делают пробу воздуха в поисках химических посланий и одновременно отбрасывают посторонние вещества. Шайт — всего лишь глупый паразит, но он очень ловок, и в его распоряжении имеется богатый набор посланий для манипуляций моронами. По этой же причине тело шайта и весь его репертуар использует для осуществления своих планов настоящий враг.

— Это похоже на то, как чистят луковицу, — угрюмо произнес Гартман, — сначала муравьи и мороны, потом инспекторы, теперь шайты, а затем что-то еще. Кто же тогда наш враг?

— Эти существа безымянны, — немного помедлив, ответил Кайл. — Их происхождение никому неизвестно, они не обладают ярко выраженными особенностями и даже собственным телом.

— Я ничего не понимаю.

Кайл сокрушенно вздохнул.

— Джереды сами не знают, откуда приходят эти существа. Впервые они появились здесь, когда джереды наткнулись на трансмиттер. Кстати, мы не создавали сеть трансмиттера, она функционировала еще до того, как возникли гнезда джередов. Каким-то образом этим существам с помощью трансмиттера удается создавать собственные тела.

— Словно кто-то одержим злыми духами, — пошутил Гартман. — Неужели вы всерьез верите в это?

— Это искусственные тела, — невозмутимо продолжал Кайл. — Однако они до мельчайших деталей соответствуют живым. Несмотря на то, что никто не входит в трансмиттер, эти существа все равно появляются из него.

Гартман озадаченно покачал головой и после недолгого молчания спросил:

— Что же происходит дальше?

— Шайт идеально приспособлен для захвата гнезд моронов. Пока моронам не дают созреть до сообщества джередов, они представляют собой идеальные орудия труда. Однако шайты недостаточно умны для осуществления подобной задачи, и как только в гнезде появляется джеред, у паразита не остается шанса на спасение. Если же тело шайта, со всем его биохимическим аппаратом, соединить с разумом существа, равного по мощи разуму действующего сообщества джередов, тогда…