Темная сторона
Шрифт:
Молоток был тут же, возле здоровенных ведущих колес тягача. Он возился с андроидом: ковырялся в полуразобранном металлическом черепе, из которого торчали обрывки проводов, разглядывал на свет крохотные электронные блоки. Рядом, прямо на палубе, сидел Пашка. Он играл с отсоединенной металлической рукой, изображая из себя «киборга».
Молоток заметил стажера, кивнул ему. Лео подошел, уселся на палубу рядом. Спросил устало:
– Ну, что ты решил?
Умелец пожал плечами:
– Не знаю. Страшно мне как-то…
– Чего же ты боишься? Сам убежал из
– Это на Земле я способный инженер, – кисло возразил Молоток, поправив сползающие очки. – А там, на Селене, – я просто динозавр, ни на что не способный ремесленник.
– Не наговаривай на себя.
– Нет, правда. На Земле я еще на что-то годен и действительно могу принести пользу людям. Но в вашем новом мире… Я ведь безнадежно отстал и от ваших знаний, и в технологиях ваших ни черта не смыслю. Нет, там я совершенно никому не нужен.
– Значит, ты хотел бы остаться на Земле?
Молоток молча пожал плечами. Лео так же молча кивнул. Настроение от этого разговора отнюдь не улучшилось. Он глянул на Пашку. Вот кому все нипочем – что Земля, что Селена, все равно он найдет свое место в жизни, ведь за ним – Будущее.
– А Веста где? – спросил Лео.
– В салоне вроде бы. Она хотела побыть в одиночестве.
Салон располагался над агрегатным отсеком. Как он сразу не догадался заглянуть туда? Наверное, оттого, что был плохо знаком с устройством корабля. Это помещение, чуть побольше пилотажной кабины, выполняло роль то ли смотровой площадки, то ли кают-компании, что, в общем, кажется лишним для «транспортника». Овальной формы, с узким круговым смотровым стеклом по окружности. По центру мог располагаться поднимаемый из палубы стол. Но сейчас пространство салона было свободным.
Девушка стояла у смотрового стекла. Она смотрела на Землю. Глянула на вошедшего парня и вернулась к созерцанию планеты. Для дикарки из умирающего мира зрелище действительно грандиозное.
Приблизившись, Лео взял ее за руку. Веста прильнула к нему, склонила голову ему на плечо. Она мелко дрожала. Обняв ее, Лео прошептал:
– Успокойся, я сделаю так, как ты захочешь. Правда. В конце концов, я уже привык к твоему миру. Там тоже жить можно. Но… Ты подумай – за Селеной будущее. И это будущее может стать твоим. И Пашкиным. Нашим.
Веста подняла на него большие влажные глаза. Тихо произнесла:
– Ты не понимаешь. Я Хранительница. Я не могу… Не могу оставить Мертвые холмы. Кто же меня заменит?
Не зная, что ответить на это, Лео смотрел в ее глубокие глаза. Он мог бы сказать многое. О том, что не надо цепляться за прошлое, о том, что на Селене к мертвым относятся куда разумнее. Придет время – и каждый просто исчезнет в яркой плазменной вспышке. Так случится и с ними – если они останутся на Селене. И это правильно. Рационально.
Но он не скажет этого. Потому что за время пребывания на поверхности мертвой планеты он изменился. Может, он многого
Все, кроме Весты. Ведь ей так дороги были гигантские могилы Земли. А может, в чем-то правы эти темные, забитые люди, что не забывают могил своих предков? Ведь не на пустом же месте растут новые поколения. И что бы ни возомнили о себе обитатели разумного и светлого мира Селены, но его корни тянутся все же оттуда – из оставшихся далеко внизу Мертвых холмов.
Он улыбнулся ей и крепче сжал ее руку:
– Мы вернемся на Землю.
Развернулся и быстро направился в сторону пилотажной кабины. Он торопился, чтобы не дать себе времени смалодушничать и сдать назад.
Уже разместившись в ложементе и запуская программу схода с орбиты, засомневался, не поступает ли он несправедливо по отношению к своим землякам-селенитам? Ведь это был эгоизм чистой воды – как и любой поступок, за которым стоит любовь к женщине. Лео делал это даже не ради нее, а ради собственных к ней чувств. И пусть потом будет раскаиваться – сейчас он не может поступить иначе.
Руки уже лежали на консолях управления, осталось лишь дождаться завершения предстартовой проверки систем. Как вдруг за спиной раздался голос Весты:
– Не делай этого.
Стажер обернулся. Рядом с девушкой стоял Нильс, чуть поодаль – Молоток.
– Мы передумали возвращаться, – тускло улыбнувшись, сказала Веста.
– Почему? – осторожно убирая руки с консолей, спросил Лео.
– А что мы там не видели? – заявил Нильс. – Я тут подумал: может, не так уж мне нравится с утра до вечера «крутить баранку»? И этот ядовитый ветер в лицо, и пыль, и постоянные стычки с мутантами. Ну ее к лешему, такую жизнь! Если на твоей Селене такие райские условия – ничего, я готов и поскучать немного. Вот, правда, с куревом засада… Ну так не беда, что курить, я всегда придумаю.
– А ты, Молоток? – спросил Лео. – Когда ты успел передумать?
Умелец поправил очки, смущенно улыбнулся:
– Да я не то чтобы передумал. Я-то как раз всегда мечтал попасть на Селену, да только знал, что это нереально. А теперь, когда появилась такая возможность, как-то… испугался. Вдруг я и вправду почувствую себя там ущербным? Но потом прикинул и понял: я же так хотел узнавать новое, расти, совершенствоваться. Глядишь, смогу дотянуться и до вашего уровня!
– В этом я даже не сомневаюсь, – рассмеялся Лео. – Ты всех за пояс заткнешь! Если уж умудряешься андроида голыми руками наладить…
Он перевел взгляд на Весту:
– А как же Мертвые холмы?
– Они всегда в моем сердце, – сказала девушка. – Но если выбирать между памятью о Мертвых и счастьем Живых – конечно же, я выбираю жизнь. И я просто уверена, что рано или поздно вернусь. И тогда уже не будет границ между мирами. Я верю в это.
И в этот раз Лео не нашел слов, чтобы ответить. Но иногда они просто не нужны, эти слова.
Вместо него сказал Ясон, появившийся в соседнем ложементе:
– Я так понимаю, что мы выбрали единственно верное решение!