Темная зона
Шрифт:
– Мистер Лайл, мы из ФБР. Нам нужно попасть к одному из ваших жильцов.
– Предъявите-ка удостоверения, – потребовал Лайл.
Бернадетт вытащила свое и поднесла его к камере наблюдения. Гарсиа последовал ее примеру.
– Порядок? – спросила Бернадетт в микрофон.
– Да я с этой чертовой техникой разобрать ничего не могу. Приходите, когда будет светло.
– Нам нужно войти сейчас, – возразила Бернадетт.
– Да полночь же на дворе!
– Сэр, вас могут привлечь за… – начала Бернадетт.
Так и не выслушав, за какие грехи его могли бы привлечь, Лайл перебил:
– Встречаемся
Бернадетт морщила носик, пока они с Гарсиа махом одолевали лестницу до третьего этажа. Внутри дома стоял запах затхлости вперемешку с духами, как внутри старушечьей сумочки. Запах этот был под стать обшарпанному виду здания. Коробка была выкрашена давно состарившимся ультрамарином, так же как стены коридоров, потолки и батареи отопления.
Расставив босые ноги, Лайл поджидал их посреди коридора, возле своей квартиры. Банный халат едва-едва сходился на его похожей на бочку талии. Седые волосы свисали двумя косицами, голову по лбу облегала красная бандана, в мочку левого уха будто вбили по самую шляпку золотой гвоздь. Смотритель сильно смахивал на растолстевшего Вилли Нельсона. [29] В левом кулаке у него была зажата бейсбольная бита. Конец ее смотрел вниз, но чувствовалось: малый готов немедля пустить ее в ход. Бернадетт и Гарсиа остановились на безопасном расстоянии и снова выставили удостоверения. Лайл внимательно рассмотрел их значки и фото, скребя свободной рукой по щетинистому подбородку.
29
Нельсон, Уильям Хью; Вилли Нельсон (род. 1933) – известный американский киноактер и музыкант, легенда музыки стиля кантри, обладатель множества наград, в том числе премий «Грэмми» в категориях «Музыкальная легенда» (1990) и «За жизненные достижения» (1999).
– Годится, – наконец заявил он, разжал кулак и уложил верхний конец биты поверх ноги. – Ну и чьи ж это сиськи затянуло к Дяде Сэму в отжим?
– Нам необходимо произвести проверку у Дамиана Куэйда, – ответил Гарсиа.
– Зачем? – полюбопытствовал Лайл.
– Не имею права говорить, – отрезал Гарсиа.
У смотрителя глаза полезли на лоб.
– Что, дела так плохи, что мне поутру придется его выкидывать на улицу?
– Ничего не могу сказать на этот счет, – уклончиво отозвался Гарсиа.
Толстяк произнес, не обращаясь ни к кому конкретно:
– Я знал, что этот подонок добром не кончит.
– Сэр, мы бы хотели попасть в квартиру, – прервала его Бернадетт.
Лайл завел выбившуюся прядку волос за ухо.
– Полагаю, мне следовало бы попросить у вас ордер на обыск или еще там чего. Вы ж федералы, и, я уверен, все у вас шито-крыто со всякой такой белибердой.
Агенты ничего не ответили.
– Да и с этой личностью снизу мы не кореша. Не возражал бы избавиться от него и поселить сюда кого понормальней, – продолжил Лайл.
Гарсиа поднял руку, взглянув на часы.
– Вы, ребята, так мне не скажете, что он натворил, а? – не унимался Лайл.
Бернадетт покачала головой.
– Не двигайтесь, – предупредил смотритель. И скрылся у себя
– Там еще кто-нибудь живет? – спросила она.
Лайл мотнул головой:
– Один этот отшельник, да еще валяется всякая техника. На его двери обозначен крест. Я поймал его, когда он пытался налепить такой же на дверь прачечной, и велел его убрать. Мои стиральные машины вероисповедания не имеют.
– Полагаю, вам не известно, дома ли он? – на всякий случай поинтересовался Гарсиа.
Лайл пожал плечами.
– Я видел, как он уходил пораньше. Когда возвратился – не заметил, но кто знает? Я ж говорил, мы с этим отшельником не очень-то запанибрата.
– Потребуется время. Что делать с ключом, когда мы закончим? – спросила Бернадетт.
Смотритель зевнул, прикрывшись ладонью.
– Заприте и суньте его мне под дверь.
– Кстати… о нашем посещении не распространяйтесь, – велел Гарсиа. – Это дело… национальной безопасности.
– А то как же! – сухо отозвался Лайл и чиркнул сложенными большим и указательным пальцами по губам, будто застегнул молнию. – Ни словечка.
Лайл закрыл дверь. Агенты слышали, как он задвинул засов и еще в придачу навесил цепочку.
Когда они спускались по лестнице, Бернадетт взглянула на босса:
– По-моему, люди по горло сыты такими вот объяснениями, их от них мутит.
– Национальная безопасность?
– Ага, – кивнула она. – Затаскано.
– Предложите другое, если хотите.
Они спустились в подвал, и Бернадетт, вытащив оружие, тихо произнесла:
– Мне начинает нравиться то выражение, что вы придумали для ручки.
– «А все потому, что мы из засранного ФБР». – Гарсиа достал из кобуры «глок».
Они пошли по коридору, держась поближе к стене. Было сумрачно: светила одна лампочка, свисавшая из-под сломанного колпака посреди коридора. Воздух был теплым и влажным, пропитанным запахом отжатого белья. Сумочка старой леди очутилась внутри бельевой корзины еще какой-то старой леди. Они добрались до помещения прачечной. Из-под закрытой двери пробивался свет. Бернадетт вжалась спиной в стену по одну сторону двери, Гарсиа проделал то же самое с другой стороны. Они напряженно вслушивались, но так ничего и не услышали. Гарсиа кивнул. Бернадетт круто повернулась, взялась рукой в перчатке за ручку и толкнула дверь. Ярко освещенное помещение было заставлено машинами, но людей в нем не было.
Они двинулись дальше по коридору и заняли свои места по обе стороны от двери с распятием, под которой была видна только темная полоска. Никакого движения по ту сторону уловить не удавалось. Она дважды постучала и затаила дыхание. Молчание. Сунула ключ в замочную скважину и повернула. Лязг замка показался громким – того и гляди весь дом переполошится. Агенты замерли, ожидая, не объявится ли кто внутри квартиры. Когда же к двери никто не подошел, Бернадетт распахнула дверь.
Внутри квартиры все было как в черной безжизненной пещере, с той только разницей, что в ней лучился слабый свет монитора компьютера, приткнувшегося в углу. По экрану безостановочно ползли три слова. Заставка Дамиана Куэйда: «Жизнь за жизнь».