Темная зона
Шрифт:
Пока Гарсиа, воспользовавшись скудной полоской света из коридора, прокладывал себе путь, Бернадетт ощупала стену вдоль двери и наткнулась на выключатель.
Гарсиа ахнул у нее за спиной:
– Вы только взгляните на его обои!
Глава 36
Бернадетт подошла к Гарсиа и, стоя с ним плечо в плечо, принялась рассматривать газетные и журнальные вырезки. Оружие она убрала.
– Почему я ожидала увидеть нечто подобное?
Гарсиа сунул пистолет в кобуру.
– Давайте-ка займемся скорочтением.
Она отошла к одной стороне
– Люди, которые украшают свои стены такими вот обоями, обычно рано или поздно становятся героями криминальных шоу на кабельном телевидении, – изрекла она.
– Что?
– Не обращайте внимания. Просто повторила то, что мне на днях сказал сосед.
Прошло несколько минут, и Гарсиа, выпрямившись, отступил от стены.
– Насколько могу судить, эти прелестные уголовные преступления с нашим клиентом никак не связаны… да и между собой тоже, если на то пошло. Все они разрозненны.
Бернадетт, читая вырезку, которая свисала до пола, встала на четвереньки.
– Все это – ужасные преступления.
– Не вижу между ними ничего общего. Они даже совершены не здесь.
Бернадетт встала и, стряхнув пыль с колен, отступила от стены, охватывая ее взглядом целиком. Куэйд не повесил сообщения о паре недавних убийств, вызвавших много шума. Отсутствовали также статьи о похищении и зверском убийстве бывшим мужем беременной женщины в Техасе, об изнасиловании и убийстве соседом девочки-подростка во Флориде и убийстве малюток-близнецов прямо на руках их матери в Калифорнии. Не хватало и еще кое-каких сообщений из других штатов. Чем он руководствовался, вывешивая сообщения из одних местностей, а другие игнорируя? Что за особенность такая объединяла штаты, представленные на стене? И вдруг она догадалась и, указав на отдельные вырезки в общем коллаже, сказала:
– Миннесота и Висконсин. А та, что высоко, под потолком, из Айовы. Две, что пониже нее, из Мичигана. Аляска. Одна с Гавайев. Снова Мичиган. Еще из Висконсина. У штатов в его коллекции есть одно важное общее свойство.
– Какое?
– В них отменена смертная казнь.
– Не вижу Вермонта. И как насчет…
– Наверное, в тех, что отсутствуют, в последнее время не было громких убийств.
Гарсиа приподнял за краешек вырезку с сообщением о тройном убийстве в Детройте и прочел ту, что скрывалась под ней.
– Вы правы. Вот похищение и убийство из Род-Айленда. – Он отпустил бумажку. – Думаете, Куэйд собирался расширяться за счет тех других штатов?
– Нет, если нам про то сказать нечего.
– Тут вы правы. – Гарсиа заглянул под одну вырезку, под другую. У некоторых толщина была в четыре слоя. В четыре убийства толщиной. Читая, он продолжал разговор: – С другой стороны, невольно задумываешься, а не прав ли Куэйд. Эту мразь надо потрошить и четвертовать. Лично я большой поклонник смертной казни.
– Значит, мы должны позволить ему заниматься его делом. Играть роль судьи, жюри присяжных, палача, Господа Бога и кого угодно еще, кого ему вздумается играть.
– Этого я не говорил. Я могу понять, почему он считает, что они должны получить по заслугам. Вот и все. Почему какой-то кусок помоев разгуливает вокруг: живет, дышит, жрет, срет за счет налогоплательщиков, тогда как
– Я вас понимаю. – Бернадетт уже стало не по себе от разглядывания стены в газетных вырезках. Слишком удручающе. Повернувшись, она принялась исследовать остальные стены, увешанные пестрой коллекцией крестов и икон. Распятия были из пластика, а гобелены – из того сорта тряпья, что продают торговцы на улицах. Изображению «Тайной вечери» по бархату самое место было бы рядом с портретом Элвиса Пресли на бархате. Подвальная конура Куэйда напомнила ей подвал дешевых товаров магазина религиозной книги. И она сказала то, что обычно держала в голове:
– Все это католическая атрибутика. Моей маме это очень бы понравилось, упокой Господи ее душу.
Гарсиа оторвался от коллажа и резко повернул голову, уставившись на нее. Она ответила взглядом на взгляд, спросив:
– Что?
Он снова обратился к вырезкам.
– Духовное изречение из ваших уст. По вам не скажешь, что вы очень религиозна.
Бернадетт стало обидно.
– Меня воспитали католичкой, к вашему сведению.
Отвернувшись от стены, Гарсиа указал на компьютер:
– Думаете, сумеете что-нибудь с этим сделать? Вы лучше меня знаете, как работают эти ящики.
Она окинула взглядом монитор. Подмывало искушение: сундук с сокровищами дожидается, чтобы его открыли. Воспоминания о собственных скоропалительных решениях на месте преступления и выработанная этим дисциплина вернули ее к реальности.
– Я не смогу себе простить, если случайно что-нибудь напутаю в уликах.
– Как скажете, – бросил Гарсиа.
Бернадетт показалось, что тон у босса разочарованный.
– Я ни бельмеса не смыслю во вскрытии компьютеров, – добавила она.
– Об этом не беспокойтесь. Учиним осмотр этого Ватикана на старомодный лад. – Он вытащил из пиджака перчатки, натянул их и начал осмотр с мебели, первым делом заглянув под диван. – Весьма чисто для жилища холостяка.
Бернадетт подошла к упертому в одну из стен тренажеру, рядом с которым на полу лежали гири и гантели разного веса.
– Он держит себя в форме.
– Девичьи веса, – презрительно отозвался Гарсиа, оборачиваясь. – Я видел эти снаряды, когда мы зашли.
Бернадетт оглядела лежавшую поперек тренажера штангу.
– Считая вместе с самим грифом, готова поспорить, что он жмет штангу весом фунтов в двести. [30]
– Я такое делаю в сонном виде.
Она подошла к единственному в каморке чулану и открыла дверцу. На полу рядом выстроилась обувь. Каждая кроссовка, каждая туфля стояли в паре, все пары выровнены по носкам, повернутым внутрь чулана. Над обувью с перекладины свисала плотная стена одежды. Рубашки с короткими рукавами собраны в одном месте и обращены пуговицами в одну сторону. За ними висели сорочки с длинными рукавами, потом брюки. Замыкали вереницу блейзеры.
30
Около 90 кг.