Темная Звезда
Шрифт:
Глава 44
Шандер проснулся, как всегда, сразу, но оставался лежать с закрытыми глазами. Ни Годой с его сворой, ни три месяца одиночества, прерываемые лишь ежедневными визитами регента, не смогли пробить броню самообладания бывшего капитана «Серебряных». Для всех давно мертвый, он вел свою последнюю битву, ничего не зная о том, что творится за стенами камеры.
Сначала Годой рассказывал новости, но Шандер раз и навсегда запретил себе в них
Михай Годой искал и, как ему показалось, нашел. Именно потому, объявив о смерти Шандера Гардани, он оставил тому жизнь. Небольшая сводчатая келья под Коронной башней хранила свою тайну. Чтобы никто из его собственных магиков-стражей, улавливающих Запретную магию, не заподозрил неладное, Михай принял все мыслимые и немыслимые меры. Если бы в келье объявился огнедышащий дракон, и то в эфир не просочилось бы никаких следов колдовства. Была у этого и оборотная сторона, но, уверенный в собственном всесилии, Годой о ней не думал. Каждый день он приходил к пленнику, и каждый день возобновлялся невероятный поединок.
Воля человека против магии обычно ничто, но человек стоял насмерть, терять ему было нечего. Регент мог испепелить Шандера или превратить в безумца, но ему было нужно другое — сохранить тело и при этом не изгнать или уничтожить, а подчинить душу. Но вот это-то как раз и не получалось. Шандер держался. Никакие муки не могли заставить его уступить. Годою не удавалось даже вынудить пленника встать, сесть или лечь. Магия, нарвавшаяся на стальную волю, на время превращала человеческое тело в неподвижную колоду, но и только. Если регент усиливал нажим, пленник терял сознание. Конечно, можно было бы его убить и взяться за кого-нибудь другого, но Михай понимал, что если он сломает Гардани, то выбранный им метод подойдет к любому человеку, даже к… Рене. Впрочем, о последнем регент старался не думать. Он вновь и вновь произносил заклятия, что-то в них меняя, подбирал разные ключи, но пока безуспешно. Если не считать достижением то, что Шандер уже не мог вставать. Гардани надеялся, что еще немного, и тело не выдержит и отпустит душу, разорвавшись между магией и волей, как если бы его привязали к двум диким жеребцам и погнали одного на Закат, а другого на Восход. Шандер ждал смерти с безумной надеждой, но она приближалась неправдоподобно медленно. Что ж, пока ему остается терпеть, не выказывая мерзавцу своей слабости.
Проснувшись, граф решил, что проспал дольше обычного. Или же регент пришел раньше. Шандер с трудом повернулся, внутренне собираясь с силами. Теперь он сделает вид, что спит, и пусть эта тварь попробует его «разбудить». Скрипнула открывающаяся дверь, но пленник
— Святой Эрасти!.. Преданный!..
— И я, — Роман опустился на край постели. — Мы тебя давно похоронили, Шани…
— Откуда… — Шандер давился словами, — откуда вы узнали, что я здесь?
— Мы не знали, что это ты. Просто пленник, которого прячет Годой, — ловкие руки эльфа уже колдовали с ошейником и цепями — грубая работа, хоть и добротная, — ну вот и все! Ты свободен, надо выбираться из этого змеиного гнезда… Что с тобой?
— Ромко, я не смогу идти… Долго рассказывать, но ноги меня не слушаются… Лучше будет, если ты оставишь мне кинжал.
— О Творец и его Розы! — Роман аж скрипнул зубами. — Сначала один просит его прикончить, потом другой! Ну, нет! Будешь жить как миленький! Что-нибудь придумаем…
— Зачем придумывать? — Высокая тень заслонила дверь. Я донесу его до Эланда.
Шандер ошеломленно уставился на гоблина:
— Но это… это…
— Это Уррик! Он нам не враг… пока.
— Никто не должен погибать так, как твой друг, эльф! Каждый имеет право на достойную смерть, а господарь Тарски нарушает этот закон. Я не знал об этом. Даже не дай я клятвы, и то бы вынес этого воина на свободу, а потом, когда он будет здоров, счел бы за честь скрестить с ним клинки. Я видел, как он бился один против многих. Я думал, он убит и находится среди величайших героев былого.
Гоблин шагнул вперед и легко, как ребенка, поднял ошеломленного Шандера. Роман с интересом взглянув на Уррика, приготовился запереть дверь, когда услышал рычание — Преданный улегся на опустевшую койку и его намерения были вполне очевидны.
— Пойдем, рысь, — окликнул эльф, но рысь не повела и ухом.
— Этого еще не хватало! — Роман начинал закипать. — Ко мне! — Он подошел к лежащему зверю и потянул его за ошейник. Тот, кто в одиночку пытался сдвинуть с места упирающего самца рыси в полном расцвете сил, знает, что дело это безнадежное. Преданный лежал нерушимо, как вросший в землю валун.
— Ну и что будешь с ним делать… — Роман со вздохом опустился рядом, — и как тебе не стыдно? С Годоем ты все равно не справишься, — рысь возмущенно заворчала. — Он маг, и не последнего разбора. А ты подумал, как Уррик один потащит Шандера в Эланд? Ему будет не до того, чтоб слушать, не гонится ли кто… Я-то с ними идти не могу, и ты знаешь, почему… Слушай, кот, будь другом, прибереги свою ненависть до лучших времен. Обещаю, эта тварь от нас не уйдет.
Рысь совсем по-человечески вздохнула и мягко спрыгнула на пол.
— Вот и молодец, — Роман остановил себя на полуслове, — а Годоя мы пугнем, — глаза эльфа злорадно блеснули — он уже понял, что внутри камеры можно творить любую волшбу, ее никто не учует.
Выманить из подземелья пару дюжин отборных крыс было для Романа делом полуоры. Затем эльф что-то проделал с замком и оковами и, мстительно улыбаясь, замкнул дверь.
— Не знаю, останется или нет Илана сегодня вдовой, но неприятности у ее супруга, если он вздумает навестить пленника, будут, и неприятности крупные.