Темнее оранжевого

Desmondd

— И эту я тоже знаю.

— Еще бы! Ты её заставил превратиться в Кабуто и заманить меня в ловушку. Кстати, я навестил и Сасаме-тян! Она так благодарила меня за спасение, что клон к утру даже развеялся, пришлось посылать еще одного! А вот эту милашку ты не знаешь, у нас была миссия перед тренировкой с Эро-сеннином. Она была с крутыми мечами Ветра и её убили Шика с Темари-тян. А вот это — королева Рорана. Её дочь, Сара-тян, меня так и не вспомнила, но мы еще наверстаем упущенное!

— А как ты нашёл Ноно?

— Очень просто, спросил сына дедули Цучикаге. Она была напарницей

Акацучи-сана, её в Иве звали Нанагаши. А вот эта девушка — мама Хаку. Мы с Хаку-тян еле нашли ту деревню, а потом пришлось хорошенько припугнуть жителей. Они до сих пор ненавидят обладателей кеккей-генкаев и похоронили тело мамы в безымянной могиле. Ну а это — тоже мама, на этот раз Карин-тян. Надеюсь дипломатический инцидент с Кусагакуре и все эти разрушенные здания спишут на войну. У меня не было времени и пришлось спешить.

— А эти двое случайно не…

Пронзительный громкий голос разрезал воздух.

— Микото! Миюки!

Изящная фигурка с гривой длинных алых волос врезалась в неподвижные ряды мёртвых девушек и крепко обняла безжизненные тела своих подруг.

*

— Тентен-тян, постой!

Деловито спешащая по своим делам девушка остановилась и с раздражением глянула на Узумаки.

— Наруто, если ты решил, что и я, увидев великого Наруто Узумаки, сразу рухну к твоим ногам, то твоё самомнение стало больше, чем Монумент Хокаге.

— Ах, Тентен-тян, ты ранишь меня прямо в сердце! Нет, предложение заманчивое, но я к тебе по другому поводу.

— Чего ты хочешь, Узумаки?

Наруто самодовольно улыбнулся и протянул девушке свиток. Она неохотно его развернула, посмотрела на печать и воскликнула:

— Кайфу но дзюцу!

В облаке дыма появились два веера — широкое опахало с красно-белыми листьями и странное оружие в форме огромной восьмёрки.

— Что это?

— Это Банановый Веер, одно из Сокровищ Мудреца, а вот эта штука — крутое оружие Мадары Учихи. Я отобрал его у сбежавшего, поджав хвост, Тоби. Ты вроде увлекалась всякими оружейными штуками, поэтому я сразу же вспомнил о тебе.

— Два веера? — с сомнением протянула Тентен.

— Ага! Вот эта штука умеет создавать дзюцу всех пяти стихий, а Гунбай Учих отражает все атаки. Я попробовал его разбить, представляешь, он выдержал даже Одама Разенган!

— И ты даришь их мне? Два легендарных оружия?

— Ну а кому ещё? К тому же, не дарить же тебе цветы? Только поосторожней, Веер Мудреца жрёт чакру как Чоуджи чипсы.

— Ты, наверное, хочешь со мной переспать! — обвиняюще выставила палец Тентен.

— Серьёзно? Ты давно на себя смотрела в зеркало? Как нормальный мужчина может…

— Узумаки, ты труп!

— … не хотеть этого?

— Что?

— Конечно же, я хочу с тобой переспать! Как может быть иначе? Как не желать сжать эту попку, не хотеть потискать эти упругие сисечки, отказаться целовать твои пухлые красивые губки, не пытаться пробраться…

— Заткнись! Я поняла идею! И ты решил, что стоит мне подарить оружие, и я сразу запрыгну в твою постель, как все эти девушки, которых ты соблазнил?

— Тентен, милая, я никогда не думал о

тебе так плохо! Оружие я тебе отдал только потому, что ты самая крутая куноичи, умеющая махать этими штуками. Но вынужден признать, что мысль затащить тебя в постель вместе с Цунаде-тян, которой ты так восхищалась, меня очень будоражит. Нет, Тентен-тян, мой подарок — не попытка тебя купить. Вернее, попытка, но не более, чем букет цветов или совместный ужин. Это знак внимания, символ того, что ты мне нравишься.

— Легендарное оружие — это не какой-то букет цветов!

— Ну так и Наруто Узумаки — не какой-то там простой генин!

— Ты же всё равно генин.

— Не «генин», а самый крутой генин в мире! Поэтому и ухаживаю круче всех остальных!

— Тебе никогда не заполучить Цунаде-сама! Так что оставь пустую похвальбу.

— Ну-у-у-у-у… Как бы тебе сказать… Она была так рада своей новой молодости… А потом, когда она встретилась с Дан-тян и узнала что человек, которого она любит, снова жив… Пустой похвальбы у меня не получится даже при всём желании.

— Наруто! И после всего этого ты смеешь назначать мне свидание? Ты говоришь мне такое прямо в лицо?

Со скоростью, недоступной обычному взгляду, Наруто переместился к Тентен, почти касаясь её носом.

— Тентен-тян, — сказал он, заглянув ей в глаза. — Я никогда не буду тебе лгать. Я никогда не сделаю это своим друзьям и тем, кого я люблю. Если ты будешь со мной, то не будешь одна, и сказав иначе, я оскорбил бы себя. Но все мои женщины — не зарубки на моём поясе, не коллекция красивых тел и прекрасных мордашек. Они — те, ради счастья которых я сделаю что угодно. Они — те, кто пойдёт на всё ради меня. В моих руках сосредоточена огромная сила, но на плечах моих — судьба мира. Обито Учиха всё ещё не мёртв, он до сих пор скрывается в тенях. И если он победит, погибну не только я, будет разрушено всё, что мне дорого, уничтожено всё, что я ценю. Будь со мной, Тентен! Раздели со мной эту тяжесть. Помоги мне, как я помогу тебе. И знай, каким бы ни был твой ответ, я всегда буду твоим другом. Ты всегда можешь рассчитывать на меня.

— Говоришь, даже такая могущественная куноичи как Хокаге-сама теперь с тобой?

— Я не хочу показаться хвастуном, но правду никуда не скроешь. И если мы уж заговорили о каге…

— Как, Мизукаге-сама тоже?

— Мэй-тян поставила условие: наша свадьба должна быть очень пышной и туда обязательно должен быть приглашён Ао. У Мэй-тян с ним какие-то разногласия — когда она об этом говорила, то очень злорадно хихикала. Я, конечно же, согласился.

— С-свадьба? Ты женишься на Мизукаге?

— Эй, я порядочный человек!

— И на Хокаге?

— Если она захочет.

— И…

— Тентен-тян, я женюсь на всех тех женщинах, которые пожелают быть со мной! Могу даже одновременно.

— Эй, Наруто, а ты знаешь, что бесстыдно тискаешь меня за задницу?

— Прости, Тентен-тян, но из-за твоего жилета остальное делать не очень удобно.

*

Сын стоял напротив своего мёртвого отца в немом изумлении.

— Пап, ты серьёзно?

— Совершенно.