Темнейшее обещание
Шрифт:
Между одной секундой и следующей чувство смятения охватило Лазаря Жесточайшего. Он нахмурился. Ему было знакомо это ощущение, но не особо хорошо.
Суть в том, что это могло не значить ничего… или все.
С прискученным вздохом он откатился от двух спящих, переплетенных тел лесных нимф, поднялся с постели
Любого, кто по несчастливой случайности увидел его обнаженным, Лазарь обращал в камень.
Неважно, жил Лазарь обычной жизнью или загробной, он создал Сад Вечного Ужаса. Его личная каменная армия. Немного напоминает терракотовую армию Цинь Шихуанди, первого императора Китая.
Не имеющий аналогов сад на данный момент насчитывал двадцать три статуи, и все они были по истине великолепны. Каждая передавала различный уровень боли и паники.
Его любимая? Король, которого он победил, когда захватил реальность Гримма и Фантики. Мужчина навечно застыл в положении известном как кровавый орел, его тело наклонено, ребра отпилены спереди и отведены назад, что напоминало крылья.
Жесточайше. «Моя специальность». Встанете на пути желаний Лазаря и пострадаете.
Его коснулся прохладный воздух, когда он надел рубашку. Лазарь привязал оружие, которое сбросил всего час назад. Кинжалы звякнули, напомнив о том дне, когда он позволил одержимому демоном воину его обезглавить. В тот день он сбежал от оков садисткой гарпии, которая его поработила.
В тот день началась его загробная жизнь.
Если честно, он не видел разницы между физическим и духовным мирами. Лазарь продолжал дышать и желать. Продолжал жаждать прикосновений женщины. Он мог делать все, чем занимался раньше… кроме возвращения в мир людей. То же самое относилось и ко всем остальным в королевстве.
На самом деле между Лазарем и другими мертвыми было всего одно различие: сердце все еще билось в его груди. Он не знал, почему был единственным исключением.
На кровати нимфы потянулись и сели. Пышные груди подпрыгнули, взъерошенные волосы упали на плечи, расцвели солнечные улыбки.
— Если ты можешь ходить, очевидно, нам нужен еще один раунд, — сказала блондинка, мурлыча.
Рыженькая поманила его пальцем.
— Как на счет того, чтобы притвориться леденцом?
Они понятия не имели, что он не испытал ничего кроме разочарования в их руках.
— У меня есть обязанности, — ответил Лазарь. В последнее время никто не мог его удовлетворить. Кульминация стала чем-то разочаровывающим и невыполнимым.
По крайней мере, ему не приходилось думать над причиной.
Он нашел свою одержимость. Или, если быть более буквальным, свой личный фетиш. Долгие годы его отец, Тифон, предупреждал о ней, кто бы ею ни стала.
«Где-то там есть женщина, способная тебя ослабить. Ты будешь жаждать её всем своим существом… но каждая секунда в ее компании в конечном итоге приведет тебя к погибели. Убей её. Не повторяй моих ошибок и не позволяй своей одержимости жить. Спаси
Молодой Лазарь слушал и внимал, ибо Тифон когда-то был самым опасным бессмертным на земле. По праву. Он убивал любого, кто выступал против него, оскорблял или допрашивал.
Одержимостью Тифона была Ехидна, горгона. И мать Лазаря.
Горгоны были порочной расой, известной ядовитыми змеями, которые росли из их скальпов, и способные превратить в камень любого, кому посмотрят в глаза. Эту способность Лазарь унаследовал… отчасти. Он создавал свои статуи прикосновением.
Ехидна была предводителем Небесных Змей, и враги слышали лишь звук «Ссс», прежде чем кроваво умереть. Она была отклонением среди своего племени. Доброй, милой и терпеливой… со всеми кроме Тифона. Она ненавидела его всеми фибрами души. Он похитил её, постоянно насиловал и не давал собственное дитя.
Тифон ненавидел её в ответ, но отказывался отпустить, его больное желание к ней затмевало все остальное.
В конце концов, он получил по заслугам. Каждый раз, когда он прикасался к ней, небольшой кусочек его плоти кристаллизировался. Со временем одеревенение распространилось на все мышцы и суставы, ограничивая его движения, замедляя и ослабляя.
Гера Непостоянная, королева Греков, презирала Тифона по непонятным для Лазаря причинам. Когда она обнаружила его ослабленное состояние, то досадила ему через жену, разрывая Ехидну на кусочки, пока беспомощный Тифон мог только наблюдать.
Молодой Лазарь тоже там был. Несмотря на все свои усилия, он не смог спасти мать. Затем Гера исчезла с Тифоном, и с тех пор воина не видели.
Лазарь сжал пальцы вокруг рукояти своего кинжала. Только для него он отказался сделать ножны, предпочитая покрывать клинок кровью врагов. Маленькие шипы появились с обеих сторон, после проникновение в тело они превращались в крючки, делая невозможным извлечения кинжала без удаления некоторых органов.
Однажды Гера познакомится с этим кинжалом.
Вскоре после её преступления, Геру заперли в Тартаре — тюрьме для бессмертных. Однажды она освободится и будет убита, и окажется в реальности духов.
«Я её найду». И отца. Лазарь перестал быть испуганным ребенком и осуждал мужчину. Тифон совершил множество преступлений против его матери, но изнасилование… эту черту никто не должен пересекать.
Пара присоединится к его Саду Вечного Ужаса.
Одна из нимф наклонилась вперед, чтобы провести ногтями по груди Лазаря.
— По всему королевству распространились слухи, что ты ищешь невесту. Это правда?
— Да.
Он нашел свою одержимость, да, но вскоре потерял. Желание к ней все еще заставляло его кровь кипеть и плавиться кости, и все же он не прилагал усилий для её поисков. Последний раз, когда они были вместе…
Его грудь сжало что-то похожее на страх. Последний раз, когда они были вместе, она начала его ослаблять.
Лазарь потер рукой о бедро и, заметив это движение, мысленно выругался. На поверхности его кожи выступили тонкие кристаллизованные реки. Отравленные вены. Начало его погибели.