Темнейшее прикосновение
Шрифт:
Торин опустил Кили на берегу ручья. Он окунул тряпку в холодную воду и положил материал поверх ее покрытого потом лба. Ее зубы стучали, каждые несколько секунд тело содрогалось в конвульсиях, но температура так и не спадала.
Он снова поднял ее на руки и опустил посредине ручья, вместе с одеждой и всем остальным. Вода колыхалась и плескалась у самого ее подбородка… но жар, который излучала девушка начал нагревать воду. Торина пожирали отчаяние и страх.
– Гадес, – пробормотала она голосом не более чем надломленным хрипом. –
На Торина нахлынуло ужасающее спокойствие. Гадес, бывший правитель подземного царства? Мужчина, которому Торин не доверил бы даже пластинку жевательной резинки, не то что жизнь? Чистое зло? Отец Уильяма Вечно Похотливого и Люцифера, короля демонов?
Хотя, если уж на то пошло, Гадес не был настоящим отцом Уильяма и Люцифера. Он усыновил их каким-то таинственным, сверхъестественным способом. Но если быть честнее, это еще хуже.
Кили звала этого парня? Серьезно?
– Не надо, – умоляла она. – Не делай этого.
Гадес обидел ее? Не удивительно, и все же Торин хрустнул костяшками пальцев. Все что сделали с ней вернется к мужчине сторицей.
– Шшш. – В попытке успокоить ее, Торин провел затянутой в перчатку рукой по изгибу ее челюсти. Это не ради меня… это ради нее.
Уже лжешь себе?
Торин удивлялся хрупкости ее кости и боролся с тысячами новых волн блаженства, каждая из которых была сильнее предыдущей.
– Я здесь. Торин здесь. С тобой ничего плохого не случится, принцесса. Я не позволю.
– Я люблю тебя. Ты любишь меня. Наша свадьба… пожалуйста.
Он застыл, предельно ясно осознав несколько фактов. Гадес был тем женихом, которого она упоминала. Она в самом деле планировала с ним будущее. Умоляла об этом.
Ревность. Да, он чувствовал ее. Ревность, а не несварение желудка. Он больше не мог отрицать правду. Однако, не потерпит подобных чувств. Кили не его. Она ему не принадлежит, и никогда не будет. Потому что, даже если они решат свои проблемы – что сомнительно – он никогда не сможет удовлетворить ее. Ей никогда не будет достаточно того, что он может предложить.
Он выучил это тяжелым путем.
Наблюдать как в ее глазах поселится недовольство? Да он скорее умрет.
Торин испытал достаточно унижения на этом фронте.
– Беспомощна, – зашептала она. – Так беспомощна. В ловушке.
– Шшшш, – снова сказал Торин. – Я тебя держу. Я никуда не уйду.
– Торин? – Она склонила к нему голову. Руки поплыли по поверхности воды, прикасаясь к завитым кончикам ее волос. Мокрые пряди казались медово-коричневыми, а не синими.
Так красиво будут смотреться обернутыми вокруг моего кулака. Я изогну ее именно так, чтобы взять ее рот с таким умением с которым она никогда раньше не сталкивалась и…
Ничего.
Он резко вздохнул и понял, что вода значительно остыла.
Неужели лихорадка наконец-то отступила?
Торин поднял девушку из воды и опустил ее на клочок травы, с напряжением и страхом
Торин скользнул взглядом по девушке. Цвет ее кожи значительно улучшился, а красный румянец лихорадки исчез. Но платье Кили прилипло к ее коже, очерчивая каждый великолепный изгиб.
Он снова напрягся… должен отвернуться. Но как усердно он не старался, взгляд Торина оставался приклеенным к ней. У Кили были пышные груди, которые хотелось помять. Ее соски затвердели, умоляя их пососать. Немного вогнутый живот позволял воде стекать в пупок.
Вода, которую я мог бы слизать.
Прекрати. Это все неправильно.
У нее были длинные точеные ноги, идеальной длины, чтобы обвиться вокруг его талии. Или плеч. У Кили не было ни шрамов, ни татуировок, ее кожа казалась бесконечным голубоватым шелком.
Она излучала секс.
Изношенный контроль Торина угрожал треснуть.
Нет! Он сильно потер рукой лицо, наконец-то разрушив сплетенные чары. Ага. Вини ее. Идиот! Да что черт возьми с ним не так? Она больна, возможно умирает, а он составляет на нее планы?
Я влип.
Вылечу ее. Потом от нее избавлюсь. Потом с чистой совестью продолжу поиски Камео и Виолы.
Как и Ужасное Трио, Виола была пленницей Тартара в неподходящее время и получила одного из оставшихся демонов. Торин вздрогнул. Ей достался Нарциссизм. Худший из худших. Находиться рядом с Виолой было настоящим кошмаром, но она так же была частью его семьи.
Мужчина защищает свою семью.
Мари была единственной семьей для Кили, подумал он. А я отобрал ее.
Он задолжал Хранительнице не только месть. Он должен ей еще одну семью. Но он никоим образом не мог представить переносчика невинным. Это все равно, что рыбачить в бочке с реактивными гранатами.
С другой стороны, его друзья… Они знали, как обращаться с переносчиками. Они веками имели дело с Торином, и ни разу ни один из них не заболел. Они стали экспертами по уклонению от него. Возможно они могли бы стать семьей для Кили… тогда ему не придется ее убивать.
Мысль… не отталкивала Торина.
Кили угрожает их безопасности.
Да, но Торин знал, что она не станет им вредить. Он увидел сосредоточие чести под всем этим гневом.
Она могла бы даже найти капельку счастья с их группой. Двое его друзей встречались с Гарпиями, расой женщин известных своей любовью к массовым кровопролитиям… и заставляющих взрослых мужчин писаться в штаны от страха. Должно быть о лучших друзьях Кили и не мечтала. И, не то чтобы это имело значение, никто из мужчин не станет волочиться за ней; все они уже заняты.