Темнейшее прикосновение
Шрифт:
Поразительная реакция Кили не заставила бы его изменить решения оставаться на расстоянии. Он сделан из крепкой материи.
И эта крепкая материя очерняла его настроение по мере того, как Торин готовил завтрак для Кили. Обычные веточки, листья и грибы.
Она сидела, скрестив ноги на ложе из мягких листьев, ее ярко-рыжие волосы струились по спине глянцевыми волнами. Нормальный мужчина мог бы взять в кулак эти пряди и наклонить ее голову, чего желал и он, требуя жесткого, до крови поцелуя.
Торин
Не хватает ее, хотя она прямо здесь.
Он надеялся облегчить все происходившее с ними.
– Ешь. А когда закончишь, – сказал Торин, беспокоясь о том, что она недостаточно ест и отдыхает, – мы убьем Тарзана и двинемся дальше.
Смена декораций может улучшить ее настроение.
– Что? Правда? Я закончила! – Кили практически вскочила на ноги. Секундой позже Тарзан исчез, – Я переместила его к нему в деревню, без кожи.
Вот так легко. Временами Торин забывал насколько могущественной она была.
– Теперь можем идти, – она выпорхнула из пещеры, оставив завтрак.
Почему она так спешила? Хмурясь, он побросал закуски в чистую тряпку. Он покинул пещеру вслед за Кили, и поскольку его шаги были шире и быстрее, быстро нагнал ее, всовывая сверток ей в руки.
– Ешь, – повторил он, – Серьезно.
– Конечно, конечно.
По мере их продвижения по лесу, Кили выкидывала по кусочку.
– Прекрати.
– Прекратить что?
– Ты знаешь что.
Кили сложила тряпку и спросила:
– Неужели?
Торин кое-чему научился. Когда она надеялась избежать лжи и не хотела говорить правду, она отвечала вопросом на вопрос.
– Почему ты никогда не ешь и не спишь? – спросил он.
Она взглянула на него так, словно он только что обвинил ее в убийстве котят.
– Ты и вправду думаешь, что я или кто-либо еще смог бы обходиться без еды и отдыха?
– Ты смогла бы. Ты же обходишься. Но почему?
Она открыла рот…
– Не надо отвечать мне вопросом.
Кили прищурилась.
– Замечательно. Я не ем, потому что пища могла быть отравлена. А не сплю я потому, что не хочу ночных кошмаров и уязвимости. Да кого это сейчас волнует? Давай-ка поговорим о том, что между нами произошло, когда я была голой.
К Торину начал подбираться удушающий жар – со всех сторон – и он потянул воротник своей рубахи.
– Я бы никогда не отравил тебя.
– Моментами было весело нам обоим, – продолжала она, – Я планирую повторить, несмотря на то, как ужасно ты все закончил.
Заявление вышло нерешительным, сочилось уязвимостью, которую, она как утверждала, презирает.
В его груди заболело.
Торин
Что ж, хватит! Время положить этому конец. Всему этому.
– Почему ты все еще хочешь меня? – Видимо, не достаточно, – Разве я не доказал тебе, что не смогу дать то, что тебе нужно? Ни через какое-то время, ни когда-либо вообще.
– Это отличные вопросы, – сказала она, не способная встретиться с ним взглядом.
Ее ответ разозлил его. И немного убил, даже слишком.
А что? Торин ожидал, что Кили скажет ему, что он может дать ей все, в чем она нуждается?
– Каковы бы ни были мои доводы, некоторое время мы все еще можем наслаждаться друг другом, – с надеждой сказала она, – Ведь можем?
Пока не появился кто-то получше? Его гнев возрастал, нечестивый пожар в его жилах.
Диалог не обязателен. Просто надо найти край этой реальности и открыть дверь в следующую, держа при этом свои проклятые руки подальше от Кили.
Невозможно. Он знал, каким тугим было ее лоно, и должен был познать это снова. Познать ее. Кили стала болезнью у него в крови. Он издал острый как бритва смешок над такой иронией. Как и от демона, от нее не было исцеления.
Не могу так жить. Можно просто сорваться.
Ради Камео и Виолы. Ради Бадена. Ради Ларца. Держись, оставайся с ней.
– Я согласился платить тебе за помощь, – сказал он, – И я заплачу. Но не дам тебе ничего большего.
Ой. Из-за образовавшейся связи суждения Торина резали Кили на части, тогда как прежде они просто бросали ей вызов. И именно потому, что ни одна другая раса не связывалась так как это делала ее раса, он никогда не узнает, сколько причинил ей боли, до тех пор, пока она сама ему не расскажет – чего она делать не собиралась.
Вина – не то чувство, которое она хотела у него вызвать. Он и так уже достаточно натерпелся вины.
– Если ты не хочешь говорить о сексе… – начала она.
Он резко вздохнул. И сказал гортанным тоном:
– Нет, не хочу.
– Тогда как насчет того, чтобы обсудить твою новую вскоре-будущую любимую тему? Меня! – Возможно первая стычка проиграна, но я все равно выиграю эту войну. Его сердце такое же хорошее, как и мое.
– Я слушаю, – сказал Торин.
– Однажды я была замужем. Когда мне было шестнадцать мои родители заставили меня выйти за Короля Хранителей. Наш брак длился несколько отвратительных лет, и я позаботилась о том, чтобы у нас не было детей. Для других своих детей он был ужасным отцом.