Темнейшее прикосновение
Шрифт:
Нельзя даже бросить вызов своим друзьям, не подвергая их жизни риску.
Сжав зубы, Торин выпрямился и отошел.
Даника с облегчением выдохнула и продолжила:
– Я сейчас наклонюсь, чтобы убедиться, что грязь попала внутрь ран, хорошо?
– Зачем? – рявкнул Торин.
Даника вздрогнула от его резкости, но ответила:
– Ты знаешь, что распространено убеждение о натирании грязью травм для излечения?
Очевидно, это пришло от их вида. От Хранителей. Кили связана с землей и временами года, это
Они помогут ей.
Он понял, это… имеет смысл. Торин оттолкнул Данику, не прикасаясь к ней и присел сбоку от Кили. Затем нежно начал обрабатывать раны Кили.
Впервые, с тех пор как он увидел, что Неназванный ранил ее, у него появилась надежда.
– Торин, – позвала Даника. – Уверен, что тебе стоит делать это? Ты…
– Я в перчатках, – прорычал он. Торин не оставит Кили в беде, не в этот раз. Он просто… должен прикасаться к ней хоть таким образом.
– Я знаю, но… – Даника облизала губы, когда мужчина припечатал ее взглядом. – Неважно.
Следующие несколько минут в тишине стали настоящей пыткой. Он ждал, но состоянии Кили не улучшалось.
Торин стал втирать землю сильнее, даже открывал порез, чтобы грязь проникла глубже.
Чей-то взгляд жег спину.
– Я не понимаю, – сказала Даника. – Это должно было сработать.
Торин поднялся, выдернул кувшин из рук девушки и наполнил его водой. Если одна стихия может помочь, то две, безусловно, сделают это лучше. Он осторожно вылил воду на рану.
Кили оставалась тихой. Слишком тихой.
Надежда умерла, это было быстрое и жестокое убийство.
Болезнь слишком знакомо и ненавистно рассмеялся.
Уткнувшись лбом в матрас, Торин в своей голове кричал снова и снова, отрицая произошедшее. Он потерял ее… Нет. Нет. Но это так. Он потерял свою прекрасную Фею Драже.
Нет! Должны умирать монстры, а не ангелы. Это несправедливо.
Когда это жизнь… или смерть… стали справедливыми?
Это конец. Цена зла… тьма. Не для нее, а для них. Неназванные. Плохие вещи случились, потому что такие существа как они на свободе.
Теперь не осталось ни секунды на часах Кили.
Что же мне делать дальше?
– Торин? – позвала Даника.
– Убирайтесь. – Кили бы не хотела, чтобы кто-то видел ее такой. – Через несколько секунд я не смогу отвечать за свои действия.
– Но…
– Сейчас же! – Слезы капали с его подбородка, смешиваясь с жидкостью, которая все еще впитывалась в рану.
Оцепенение покидало его… Кого он обманывает? Оно покинуло его много лет назад. Торин разрушит эту комнату, эту крепость и затем весь мир. Никто не спасется от его гнева.
– Подожди. Думаю, она дышит, – настаивала Даника.
Он поднял голову. Глаза Кили все еще закрыты, но она… Да! Кили дышала, ее грудь поднялась… опустилась… поднялась вновь.
Она жива!
– Кили,
Ее голова повернулась к нему, и с губ сорвался стон.
– Я здесь, принцесса. Здесь. И никому не позволю вновь причинить тебе вред. – Даже себе.
Полная энергии, Кили потянулась и моргнула. Увидев обстановку, она нахмурилась и села. Затем осознала, что находится в незнакомой спальне, в которой все стены в дырах.
Каждый предмет мебели… за исключением кровати… опрокинут или сломан.
Интересное дизайнерское решение.
Солнечный свет проникал сквозь большое окно, рассеивая лучи по огромной кровати, которую она занимала… одна.
На другой стороне виднелось углубление, заставляющее думать, что кто-то провел ночь с ней. Торин?
Это мысль привела ее в восторг. Но где он?
Голос, который шел из тени, дал ответ на невысказанный вопрос.
– Он с друзьями. Они хотят допросить тебя, когда проснешься, но Торин отказывается.
Она узнала голос. Улыбнувшись, Кили сказала:
– Гален.
– Ну а кто еще.
Она вновь осмотрела комнату, пока не нашла его местонахождение. Он сидел в углу среди деревянных обломков. Сильный и рослый, его крылья отросли на несколько дюймов.
– Ты сильно рисковал, придя сюда.
Он кивнул, поднимаясь. Затем подошел к ней.
– Это так.
– Чтобы навредить Торину? – как бы она не любила Галена, ее знакомство с ним начинало беспокоить Кили.
Торин ее мужчина, и он поддерживал ее, ставя ее благосостояние выше нужд друзей.
Какой бы девушкой она была, если бы связалась с его врагом?
– Нет. Торин тут ни при чем. – Гален сел рядом, задевая ее своим бедром. – Как и месть.
Интересно. Наверное, я все еще не могу ощущать прикосновений. Близость должна влиять на меня, даже если не чувствую влечения к нему. Но нет покалывания. Или трепета.
Она не поддается обаянию других из-за Торина?
– Ты перестал ненавидеть его? – спросила она.
– О, я не презираю его. – Гален холодно усмехнулся. – И это не изменится. Торин был одним из самых близких моих друзей, если не сказать больше. Но мне не поверил, считая, что я проболтался Зевсу о нашем плане выкрасть ящик Пандоры.
– А это не так?
– Конечно я. Но ты что, не слышала меня? Он должен был мне поверить.
Кили закатила глаза.
– Поэтому ты, виновная сторона, рассердился на него, невиновную сторону, за то, что он осмелился обидеться и разозлиться из-за измены. Как типично.
Гален бессовестно кивнул.
– Если подвести итог, то да.
– И ты, виновная сторона, еще и жалуешься.
Его улыбка вернулась, но на сей раз в ней проскользнула теплота.
– Мне нравится, что ты понимаешь меня.