Темнейшее прикосновение

Шоуолтер Джена

– Привет, – сказал он. – Я твой дядя Торин.

– Нет. – Урбан скрестил руки на груди. – Ты нарушитель границ.

Ой.

– Какие взрослые слова для такого маленького мальчика, – сказала Кили, сюсюкая. – Ты такой милый, что я позволю называть себя тетя Королева доктор Кили. Можешь выражать свою благодарность.

– Доктор? – спросил Торин.

– У меня есть степень доктора философии, сарказма и забавных способов совершить убийство.

Лед покрывал кожу Урбана, пока он переводил взгляд с Торина на Кили и обратно.

– Я никак

не собираюсь называть вас, леди. Вы мне не нравитесь.

Огненные колючки вспыхнули на коже Ивер.

– Ага. Вы незнакомцы, а незнакомцы враги. Мы причиняем врагам боль.

– Дети, – раздался голос. – Кому вы бросаете вызов на этот раз?

Мэддокс, хранитель Насилия, спустился по лестнице, выражение его лица было таким же мягким как долбаные облака. Затем его взгляд упал на Торина, и он резко остановился.

– Торин?

Он кивнул, и его грудь сжалась.

– Единственный и неповторимый.

– Но, пааапааа. – Ивер надула губки, с этой способностью она скорее всего родилась… слишком профессионально для кого-то столь юного. – Мы никогда никому не причиняли боль, а Уильям обещал, что у нас скоро появится шанс нанести серьезные повреждения, пока мы не сказали маме. Ну наконец-то наступило это скоро, и мы не скажем маме. Честно.

Мэддокс утомленно вздохнул и пробормотал:

– Я с Уильяма кожу живьем сдеру.

– Торин! – позвал знакомый голос. – Ты здесь! – Послышался звук шагов, и затем Анья, второстепенная богиня Анархии, вылетела из-за угла, практически перепрыгнув детей… и остановившись только тогда, когда ее взгляд упал на Кили. Она, казалось, захлебнулась собственными словами и попятилась. – Красная Королева! Нет, нет, нет. Люциен! Ты сказал, я цитирую, что Торин с великолепной блондинкой. Почему не упомянул тот факт, что она мой заклятый враг?

– Кто? Я? – Кили указала на себя.

Очевидно, еще одна жертва коробки ожидания.

– Будто ты могла забыть. Моя подруга назвала тебя Смурфеттой, – сказала Анья, положив руки на бедра. – Ты заставила ее встать на колени перед тобой, прежде чем отрезала кусок плоти. Ох, и назвала себя Кровавой Мэри.

– Ну, тогда она отделалась легким испугом, – сказала Кили, подняв подбородок. – Я слушаю твою благодарность.

– А несколько лет спустя ты заставила Зевса отдать всю королевскую казну. Налог, как ты сказала, за то, что не убила всех, кого он любил… только половину.

– Это я помню. Он просто напал на моего жениха.

– Да, короля преисподней!

Мэддокс заслонил собой детей, словно щитом.

– Так она действительно враг? – спросила Ивер взволнованно.

– Да, – закричала Анья одновременно с Торином: – Нет!

Анья продолжила:

– Нужно увести детей из крепости, прежде чем она съест их сердца на ужин, а на десерт – спинной мозг!

– Эй! – Кили хмуро посмотрела на нее. – Я ела органы, которые вырывала, всего восемь раз, и только доказывая свою точку зрения.

Торин потер переносицу.

– Никто не смеет угрожать моим органам! – Ивер протянула

руку и огненный шар появился над ее ладонью.

Маленькая девочка бросила огонь изо всех сил. Торин встал перед Кили. Никто, даже ребенок, не имеет права причинять боль моей женщине. Принцесса просто обошла его и схватила шар, прежде чем он успел подпалить его.

Не моя женщина. Перестань так думать.

– Играем в салки? Хорошо. Я готова. – Кили встала рядом с Торином и метнула пламя обратно девочке, которая поймала его с выражением крайнего шока.

Урбан вытянул руку, и чуть выше ладони образовался ледяной шар. Затем бросил его, и Кили поймала его с такой же легкостью.

Только этот растаял в ее захвате прежде, чем она могла кинуть его обратно.

– Упс. Моя вина. Я сегодня лето, а не зима.

– Кто, – начал Мэддокс мрачно, – такая Красная Королева?

– Я. – Кили сделал безупречный реверанс. – Я знаю, знаю. Ты горд своим знакомством со мной и вряд ли сможешь сдержать волнение, но сделай все возможное, чтобы остаться спокойным. Считаю, приступы подобострастного обожания смутят… других.

Мэддокс моргнул.

Торин пытался не улыбнуться.

Послышался топот ног. Затем золотистая Эшлин, синеволосый Гидеон и заметно беременная Скарлет выбежали из-за угла. В разных концов дома стали подходить другие. Молчаливый Амун и его возлюбленная Хайди. Темноволосый Рейес и светленькая Даника. Решительный Сабин и вспыльчивая Гвен. Дерзкий Страйдер и рыжеволосая бестия Кайя. Заново покрытый татуировками Аэрон, его любимая жена Оливия и их вроде как удочеренная Легион.

В последний раз, когда Торин видел ее… бывший демон, превратившийся в настоящую девушку, а-ля Буратино… она была избита, только что спасенная из плена и пыток. За время его отсутствия ее скорее всего вылечили. К щекам вернулся румянец, а темные глаза искрились.

Люциен подошел в Анье и нашептывал слова на ушко. Пока он это делал, появились Парис и Сиенна.

Для воссоединения не хватало только Кейна, Камео и Виолы.

При виде Торина на лицах друзей возникали разные эмоции. Восторг, смущение, удивление и конечно беспокойство Аньи. Оно начинало раздражать его. Кили следовало поприветствовать, несмотря ни на что, также как и он с радостью встречал возлюбленных каждого в этой семье.

– Хорошо, что ты вернулся, мой друг, – сказал Сабин, хранитель демона Сомнения.

– Кто эта малышка? – спросил Страйдер, хранитель Поражения. – Она… гм.

Кайя ударила его локтем в живот.

Хоть столько всего поменялось за эту недолгую разлуку, это не повод расслабляться. Торин так хотел подойти к каждому и обнять. Но никто не обрадуется его прикосновению, даже если на нем надета защита. Кили единственная, которая когда-либо могла рискнуть всем ради него.

Он протянул руку и положил на талию девушки… не смог сопротивляться, выражая этим поддержку, благодарность и, конечно, желание.