Темница тихого ангела
Шрифт:
– Что случилось? – спросил Пятаков, когда к нему подошли.
У него потребовали предъявить документы, тут же забрали удостоверение личности и, приказав не выходить из машины, ушли. Некоторое время Михаил Степанович оставался за рулем, потом вышел и протиснулся между двумя грузовиками. За которыми, как оказалось, стоял милицейский микроавтобус, а чуть в стороне на обочине – черная «Волга» с тонированными стеклами. Снова над лесом показался вертолет, который явно шел на снижение.
– Вернитесь в машину! – приказали Пятакову.
Михаил Степанович вернулся,
И все же Пятаков решил принять меры предосторожности: он вышел из машины, достал из-под водительского сиденья мешок и, не закрывая дверь, стараясь оставаться за «уазиком», направился назад к повороту, потом перепрыгнул через канаву с лягушками, сунул под невысокую густую елку капроновый мешок. Обойдя елку со всех сторон, оглядел ее: ничего не было видно. Он снова выбрался на дорогу, притворившись, будто застегивает ширинку, но никто не смотрел на него, да и людей с оружием не было видно. Судя по всему, тот, кто прилетел на вертолете, инспектировал стоящих в оцеплении милиционеров. Михаил Степанович снова расположился в «уазике», взглянул на часы – время теперь работало на него. Он попытался связаться по рации с Клешниным, чтобы узнать, в чем дело, узнать о пропаже Рощиной и удивиться полученному известию. Рация работала, но Клешнин не отзывался.
Вскоре к «уазику» приблизился человек в сером гражданском костюме и приказал следовать за ним. Человек подвел Пятакова к черной «Волге», которая теперь стояла уже несколько дальше от грузовиков, чем прежде. Сопровождающий распахнул перед Михаилом Степановичем переднюю пассажирскую дверь.
– Садитесь и назад не оглядывайтесь.
Но все равно Пятаков бросил короткий взгляд в салон автомобиля, увидел сидящего там незнакомого человека. Незнакомец был грузен, Михаилу Степановичу показалось даже, что тот занимает половину заднего сиденья.
Больше в машине никого не было.
– Вам же сказали не крутить башкой, – произнес человек.
– Я бы хотел знать, с кем мне предстоит говорить и по какому поводу меня задержали.
– Где сейчас находится Татьяна Рощина?
– Откуда мне знать? От заместителя майора Клешнина мне известно лишь, что осужденная Рощина была отправлена на реанимационном автомобиле «Скорой помощи» в больницу Вологды. А в какую именно, я могу уточнить, когда прибуду в свой служебный кабинет.
– Я повторяю вопрос: где сейчас находится Татьяна Рощина?
– Не знаю. И потом, кто вы такой, что я обязан отвечать на ваши вопросы? Меня разве в чем-то обвиняют?
– Я подозреваю тебя, полковник, в организации побега особо опасной преступницы и в убийстве двух твоих подчиненных. Назови своих сообщников…
– Каком убийстве? Бред какой-то! – возмутился Михаил Степанович. – У меня за плечами тридцать один год безупречной службы!
– Если ты хотя бы еще раз, гнида, перебьешь
Незнакомец говорил спокойно и ровно, а потому Пятаков понял, что это не простой человек.
– Назови сообщников!
– Я и в самом деле не понимаю, о чем вы.
– Хорошо, я больше не буду задавать вопросов, – произнес человек на заднем сиденье, – скажу только, что не пройдет и часа, как на квартире твоего сына в Петербурге со всеми необходимыми формальностями будет произведен обыск, в результате которого обнаружат большую партию героина. Сын твой получит срок – лет пятнадцать, который отзвонит полностью в компании азербайджанцев и цыган, если, конечно, выдержит. Могу поспорить, что он и года не сдюжит.
Михаил Степанович вздохнул глубоко и решил сознаться.
– Хорошо, – произнес он тихо, – я все скажу. Только где находится осужденная Рощина, я действительно не знаю. О ее побеге тоже ничего сообщить не могу. Но я получил устное указание передать Рощиной всего-навсего коробку конфет. Указание и коробку я получил от своего непосредственного начальника…
– Дай-ка мне свой мобильный телефон! – перебил его незнакомец.
Пятаков достал из кармана мобильник и, стараясь случайно не обернуться, протянул его через плечо.
– Я даже не буду проверять твой аппарат, – произнес, сидящий на заднем сиденье человек, – час назад мне уже предоставили распечатку всех твоих входящих и исходящих звонков. Скажи только, когда ты встречался с Торгановым в последний раз?
– А кто это? – попытался удивиться Пятаков и понял, что ему не поверят: человеку, сидящему на заднем сиденье «Волги», известно многое.
– Позавчера, – признался Михаил Степанович, – он привез мне свою новую книгу.
– Это хорошо, что у вас такая крепкая дружба. Не успела книга выйти, а он уже помчался в Вологду, чтобы лично передать тебе экземпляр.
– Он обещал подарить мне ее, а я послал ему сообщение, что жду. Потом мы еще планировали просто отдохнуть на предстоящих выходных вместе: на рыбалку сходить, за грибами…
Задняя дверь открылась, и Пятаков услышал голос:
– «Уазик» обыскали: в нем ничего. Но в лесу нашли вот это.
Михаил Степанович сразу понял, что было найдено в лесу. Почувствовал, как вдруг стремительно забилось его сердце. Мгновенно вспотела спина.
– Хорошо, – ответил незнакомец, – скажи ментам, что они свободны, могут уезжать, только пусть дорогу разблокируют. Я тут тоже заканчиваю.
Прошуршала капроновая ткань, пачки посыпались на сиденье.
– Что ж ты деньги портянками прикрыл. Неужели в самом деле считаешь, будто деньги не пахнут?
– Не понимаю, о чем вы?
– Сколько же здесь валюты? – видимо, обращаясь к себе самому, удивился человек на заднем сиденье.
В наступившей тишине слышно было, как шлепаются друг о друга пересчитываемые пачки.
– На какой машине уехал писатель? – спросил незнакомец.
– Честное слово, не знаю.
– Подумай лучше! Это я тебе о будущем твоего сына напоминаю.