Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.
Шрифт:
В то же самое время Бейбарс повел свои главные силы южнее Хайфы на Атлит и Замок Паломников – величайшую твердыню ордена тамплиеров. Штурм продолжался не один день, но оборона у тамплиеров была поставлена на совесть, и со снабжением они проблем не испытывали. Отступать Бейбарс не любил, но в конечном итоге понял, что заявления храмовников о неприступности этой могучей крепости соответствуют истине, и в конце марта прекратил атаки на Замок Паломников, переключившись на замок госпитальеров Арзуф, находившийся куда южнее, близ Яффы. Осада заняла больше двух недель, но египетские катапульты упорно осыпали крепость валунами, и в конце концов стена не выдержала. К исходу апреля командир госпитальеров согласился капитулировать под честное слово Бейбарса,
Далее он нацелился на столичный город Акру, но еще не успел туда дойти, как прибыло подкрепление, присланное на материк королем Гуго Кипрским. Решив, что и так достиг в этом походе немалого, Бейбарс повел свою армию обратно в Египет, по пути забрав пленных христиан из Кесарии и Арзуфа, после поражения гнувших спину на разборке стен городов и цитаделей, отваливая камень за камнем под бдительным присмотром мусульманских надсмотрщиков, вооруженных кнутами.
Бейбарс заготовил пленным христианам еще одну роль. После своих изнурительных трудов они вынуждены были дойти до самого Каира, где во время триумфального марша прошли по городу со сломанными крестами и распятьями на шеях, а впереди несли христианские хоругви, только вверх ногами. И пока пленники, волоча цепи, плелись по улицам, зеваки забрасывали их чем под руку подвернется – и чем омерзительней, тем лучше.
На следующий год Бейбарс снова пришел в Святую Землю – на сей раз с двумя отдельными армиями. Одну он возглавил самолично, а вторую доверил своему надежному другу, эмиру Калауну. Со своей армией Бейбарс двинулся прямиком на Акру, где обнаружил, что город готов к его приходу и надежно защищен. Тогда султан сделал ложный выпад на ставку тевтонских рыцарей – замок Монфор (Штаркенбург), а затем поспешно устремился к могучему замку Сафед, каковой тамплиеры получили в награду за успех в переговорах с Дамаском за четверть века до того. Эта выстроенная на совесть крепость с высокими стенами господствовала над холмами северной Галилеи, располагаясь в стратегически выгодном пункте в тридцати пяти километрах восточнее Акры и примерно на таком же расстоянии севернее Тибериаса. В ней имелся сильный гарнизон из двухсот с лишним рыцарей Храма и куда большего числа тамплиеров-туркополов – легких кавалеристов-метисов смешанных европейских и сирийских кровей. В достатке обеспеченный провизией, гарнизон был готов к долгой осаде.
Первый штурм крепости окончился неудачей, второй тоже. Когда же и третий штурм не увенчался успехом, султан решил испробовать другой подход, передав в замок весточку, что туркополы, пожелавшие покинуть твердыню, могут сделать это, ничего не опасаясь. Туркополы вознамерились принять предложение, но рыцари держали их в строгой узде, дошло даже до побоев. В ответ на такое обращение туркополы начали перебираться через стены по ночам, встречая у Бейбарса теплый прием. Перебежчиков становилось все больше и больше, так что в конце концов тамплиеры остались почти в полном одиночестве, и для обороны замка их было явно недостаточно.
Бейбарс же то и дело предлагал условия сдачи, и, после нескольких недель изнурительной обороны малым числом, храмовники отправили к султану парламентера сирийского происхождения – сержанта брата Льва. Тот вернулся с доброй вестью, что Бейбарс дает слово в обмен на мирную сдачу крепости предоставить рыцарям беспрепятственный выход и надежный эскорт до самой ставки тамплиеров в Акре. Видимо, пребывая в полнейшем неведении о вольном обращении Бейбарса с честным словом, данным госпитальерам в Арзуфе, тамплиеры согласились на условия султана и открыли ворота.
Но стоило лишь Бейбарсу оказаться хозяином положения, как все рыцари-тамплиеры стали его пленниками, после чего султан поведал им, что дает храмовникам возможность поразмыслить до утра. Утром же тамплиеры, отрекшиеся от христианства, дабы обратиться в истинную – исламскую
Назавтра все двести тамплиеров, за исключением брата Льва, построились перед замком, и Бейбарс потребовал их ответа. Но прежде чем хоть один успел раскрыть рот, командир призвал братьев сохранить верность Богу и Пречистой Деве, выбрав смерть, но не измену вере, каковой они присягали посвятить всю свою жизнь.
Командира тотчас выволокли из строя на всеобщее обозрение, сорвав с него все одежды. Затем палач начал нарезать его кожу на ремни, сдирая их с плоти клещами, ибо султан приказал снять с него кожу с живого. Кровь струилась из истерзанной, обнаженной плоти бывалого рыцаря, крики раздирали рот, но даже эта кровавейшая из казней не принесла желаемых результатов. Видевшие все это тамплиеры приняли свое мученичество, все, как один, предпочитая смерть измене Святому Кресту. Видя тщетность своих стараний, Бейбарс в сердцах повелел обезглавить всех прямо в строю. Вернее, всех, кроме брата Льва. Погибшим страстотерпцам не довелось узнать, что их брат-тамплиер, ныне обратившийся в мусульманскую веру, предал их всех ради спасения собственной жизни.
Пока Бейбарс восстанавливал свою власть в Галилее, помимо прочего захватив и замок Торон, принадлежавший Филиппу де Монфору, войско мамелюков под началом эмира Калауна двигалось на север, беря городки и крепости в графстве Триполийском, а затем, летом 1266 года, перешло к выполнению главной задачи – вторглось в Армению, чтобы покарать короля Хетума за союз с монголами. Тамплиеры укрепили свой замок Баграс, чтобы остановить нашествие, но Калаун попросту сделал изрядный крюк вокруг твердыни тамплиеров, чтобы брать штурмом один армянский город за другим, в том числе и Тарсус, родину Святого Павла. Король Хетум в это время пребывал далеко от родины, при дворе ильхана Абаги, унаследовавшего от отца Хулагу пост правителя Персии. Хетум прибыл просить военной помощи, чтобы отстоять свое королевство, но опоздал. Двое его сыновей – князья Торос и Лев – пытались заступить место отца во главе армянской армии, но Торос сложил голову в сражении, а Лев попал в плен. Теперь уже никто не мог помешать Калауну разорить столичный город Сис.
В армянской столице в который раз разыгрался знакомый сценарий мусульманских завоеваний: всех жителей, представлявших рыночную ценность в качестве рабов, заковали в цепи, а остальных убили. Разграблению подвергся весь город, все ценное забрали сперва из дворца, а после – из собора, после чего сразу же и подожгли его. Чтобы вывезти горы награбленного, потребовались сотни повозок и вьючных животных, а свыше сорока тысяч христиан погнали, как скот, на невольничьи рынки. Оправиться от такого удара Армения уже не могла.
С наступлением осени Бейбарс поспешил обратно в Каир, оставив в отбитом у тамплиеров замке Сафед сильный гарнизон. Как только Бейбарс ушел, христиане решили вернуть себе хоть часть утраченных владений в Галилее. Местные бароны созвали армию, усиленную отрядами тамплиеров и госпитальеров. Но стоило ей выйти в поле, как мусульманское войско из Сафеда, оказавшееся куда более многочисленным, нежели считали христиане, атаковало и разбило наголову. На том поход и закончился.
Военные ордена лишились замков, рыцарей, коней и припасов. В европейские прецептории снова полетели настоятельные просьбы, а к христианским монархам – страстные призывы о помощи. Но самые слезные мольбы адресовали Папе, ибо лишь он один мог призвать весь католический мир к новому крестовому походу. Ордена воспряли духом, получив сведения, – по большей части недостоверные, – что король Людовик IX Французский прибудет вместе со всей французской знатью. Теперь, когда Карл д'Анжу утвердился на сицилийском престоле, тем самым склонив чашу весов власти от Гогенштауфенов Германских к Римской церкви, – пожалуй, освободительный крестовый поход наконец-то стал реальной возможностью. И жители крестоносных держав умножили рвение, истово моля Господа поддержать их в нужде.