Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.
Шрифт:
Теперь Ги де Лузиньяну, на стороне которого остались только тамплиеры и крохотный отряд английских крестоносцев, осталось цепляться лишь за последний клочок надежды: его род ле Брен де Лузиньян принадлежал к числу важных вассалов и добрых друзей короля Ричарда Английского. Развенчанному королю оставалось только хранить покой и молиться о благополучном прибытии человека, которому суждено было стать самым колоритным и легендарным крестоносцем из всех.
ичард Английский и Филипп Французский являли собой весьма живописную
Отправив свой флот в Марсель, Ричард с сухопутным войском отправился на встречу с Филиппом в Везелэ, где Бернар объявил Второй крестовый поход почти за полвека до того. С ним шел и отряд тамплиеров – толика опытных воинов, но по большей части новобранцы, набранные в ответ на настоятельные мольбы остатков ордена в Святой Земле. А еще среди добровольцев, выступивших с ним, оказалась выдающаяся матушка Ричарда – Элеонора Аквитанская, вторым мужем которой был Генрих Английский. После религиозной церемонии в прекрасном соборе обе армии тронулись в путь 4 июля 1190 года. Очевидно, совместное выступление в крестовый поход понадобилось лишь для того, чтобы каждый король уверился, что второй не увильнет в последний момент, ибо южнее Лиона дороги армий разошлись. Филипп пошел на юг, к Ницце, а затем на восток вдоль берега, чтобы встретить свои корабли в Генуе. Рандеву французского и английского флотов было назначено у берегов Сицилии, после чего им предстояло вместе совершить долгий переход через Средиземное море. Вообще-то для крестового похода эта остановка не требовалась, но Ричард хотел заглянуть в гости к любимой сестре Иоанне, вышедшей замуж за короля Вильгельма II Сицилийского. В ноябре предыдущего года Вильгельм умер, не оставив детей, так что Иоанне выпали лишь вдовьи права да вдовья доля наследства.
Да и с престолонаследием на Сицилии и в Неаполе не обошлось без проблем. Ближайшим наследником Вильгельма была его тетка, вышедшая за князя Генриха Гогенштауфена. А будучи старшим сыном Фридриха Барбароссы, Генрих имел право и на трон Священной Римской империи. Но Папа Климент III не собирался допустить, чтобы повелители Германии правили еще и Сицилией и южной Италией, зажав папские земли в германские клещи, напирая и с севера, и с юга. Уступая давлению понтифика, папская партия пренебрегла притязаниями Гогенштауфена и возвела на сицилийский трон графа Танкреда де Лека – бастарда и двоюродного брата короля Вильгельма. Новый король без промедления отозвал корабли и войска, отряженные Вильгельмом в Святую Землю, чтобы подавить мятежи, тотчас же вспыхнувшие на Сицилии и материковой части Италии. Это подорвало силы крестоносцев в Палестине как раз в тот момент, когда пошло сражение не на жизнь, а на смерть.
Добравшись до Марселя, Ричард уступил своему давнему страху перед морской болезнью, приказав войску отправиться на Сицилию морем, а сам с небольшой свитой продолжил путь по суше до побережья Генуи, откуда Филипп уже отплыл со своей армией. Затем король Франции свернул за Неаполем на юг, к Салерно, где дожидался вестей об успешном прибытии флота в порт Мессины. Отправив свиту кораблем в Мессину, чтобы подготовить его торжественное прибытие, Ричард продолжил путь на юг с одним-единственным спутником.
Проезжая мимо какого-то дома в Калабрии, Ричард увидел во дворе охотничьего ястреба и надумал взять его себе, не спросив и не заплатив, как привык в своем собственном краю. На родине никто не смел и пальцем его тронуть, но здесь-то он был чужаком, заурядным вором, как изведал он, когда разъяренные калабрийцы избили его до беспамятства. Одна лишь мысль,
Филипп прибыл в сицилийский порт Мессина без шума, высадившись с корабля, как какой-нибудь дюжинный путник. Ричарда же, напротив, по предварительному уговору встретили с помпой, устроив в его честь пышную процессию. И хотя все обставили согласно указаниям, королевские почести ничуть не улучшили монаршего настроения – как и тот факт, что опасения но поводу короля Танкреда оказались весьма обоснованными. Сестру Ричарда, овдовевшую королеву Иоанну, держали взаперти из страха, что враги Танкреда могут сплотиться вокруг нее. Теперь в их число попал и Ричард, поскольку Танкред решил присвоить богатую вдовью долю наследства, по праву принадлежавшую Иоанне. Но еще больше встревожило Ричарда, что Танкред заодно решил закрыть глаза на то место в завещании, где король Вильгельм передавал целое состояние в золоте, кораблях и припасах для крестового похода своему свекру Генриху II Английскому. Так что распоряжаться состоянием, которое Танкред прибрал к рукам, должен был Ричард – сын и наследник Генриха.
Танкред, предупрежденный о горячности Ричарда, выделил ему палаццо далеко за стенами Мессины, в надежде умиротворить его позволением поселиться там же Иоанне. В ответ Ричард отправил часть войска на материк, чтобы захватить прибрежный городок Баньяни, куда и переправил сестру от беды подальше, после чего захватил островок напротив Мессины у самого берега, изгнав местных монахов и поселив в монастыре свое войско. А его флот перекрыл мессинскую гавань.
Танкреда просто ошеломило, что Ричард так вспылил из-за обхождения с ним и его сестрой. Поэтому Танкред приказал держать городские ворота на запоре, а всех имевшихся в распоряжении сицилийских солдат отправил охранять стены. Весь крестовый поход зашел в тупик. Когда же иные дела вынудили Танкреда удалиться за много километров в Катанию, Филипп Французский надумал принять на себя роль миротворца. Предложив встретиться в стане Ричарда за стенами города, он вышел навстречу в сопровождении главного флотоводца Танкреда, здешнего архиепископа и группы сицилийских дворян. Процессия получилась столь красочная, что горожане поспешили полюбоваться этим зрелищем, увязавшись за ними. Все столпились близ намеченного места встречи, не обращая внимания, что никто не потрудился закрыть за собой тяжелые ворота.
На переговорах Ричард, якобы обидевшись на какое-то личное оскорбление, снова впал в гнев – хотя, похоже, на сей раз все было разыграно по предварительному умыслу – и приказал своим солдатам атаковать город, и не прошло и пяти минут, как они устремились на штурм. Потерявшие бдительность сицилийцы были совершенно не готовы к нападению, так что англичане просто вбежали в город сквозь открытые ворота. Результатом стал полный разгром местного гарнизона. В качестве вознаграждения Ричард позволил своим солдатам грабить город сколько вздумается, не трогая только квартала, занятого его французскими союзниками, и отправил людей в гавань сжечь сицилийские корабли, стоявшие там на якоре. А ближе к вечеру его личное знамя заполоскалось на ветру, взмыв над самой высокой башней. Мессина покорилась Ричарду полностью.
Филипп счел время и обстоятельства просто-таки идеальными для того, чтобы частным образом договориться об альянсе с этим средиземноморским королевством, отрядив одного из благороднейших вассалов – герцога Бургундского – в Катанию предложить Танкреду союз против Ричарда. Однако Танкреду помощь краснобая против бойца показалась не слишком заманчивой, а кроме того, и Филиппу, и Ричарду скоро предстояло отправиться дальше, чтобы исполнить свои обеты крестоносцев, оставив Танкреда воевать в одиночестве против Генриха Гогенштауфена. Генриху пришлось прибегнуть к военным действиям, чтобы отстоять свои права на сицилийский трон, а Филипп Французский водил с Генрихом дружбу. С другой стороны, Ричард Английский с Генрихом враждовал и, что важнее, был человеком действия и победителем по натуре. Все это и привело Танкреда к мысли, что, с точки зрения дипломатии, куда мудрее заключить союз с Ричардом.