Темное, кривое зеркало. Том 2 : Смерть плоти, смерть мечтаний.
Шрифт:
Она отступила назад.
– Значит ты не… думаешь… о лечении…
— Нет, если это означает перейти на их сторону. Никогда. Я не знаю, что эта инфекция сделает со мной, но я уеду до того, как она станет заразной. Я… уеду куда-нибудь… не знаю куда. Я не хочу заразить ещё кого-нибудь.
— Пожалуйста, Джон. Не лги мне. Вы полетишь на За'ха'дум, ведь так? Ты попытаешься… напасть на них. Там.
Я… мог бы. Но может всё закончится иначе, Деленн. Синевал сказал, что существует лекарство. Возможно он сможет найти его… без побочных эффектов и без того, чтобы
Она печально улыбнулась.
– У нас есть поговорка. 'Вера может всё', если мы будем верить, тогда… возможно…
Он тоже улыбнулся.
– 'Вера может всё.' Мне это нравится.
— Тогда я буду верить.
– Она вновь прижалась к нему, слушая биение его сердца. Она поняла, что ее сердце бьётся с ним в унисон. Два тела… но одно сердце, одна душа.
Мы - древние души… я знаю, что снова встречу его, но это… так несправедливо… Мы так мало были вместе, а нам так много нужно сказать друг другу, так много сделать, так…
— Де… Деленн, - сказал он наконец. Она отступила и посмотрела на него.
– Э… видишь ли… ну… я… я действительно не знаю, как сказать тебе. Я никогда не думал, что я буду… испытывать это снова к кому-нибудь. Я никогда… не предполагал. Я думаю… я… Когда мое сердце говорит мне… Что за чёрт!
– Он замолчал и сделал глубокий вдох.
— Я люблю тебя, Деленн. Вот так. Я люблю тебя всем сердцем.
Она посмотрела на него удивлёнными глазами. Она… она не знала, что сказать. Вера может всё. Но… это так нечестно!
— Я люблю тебя, Джон, - сказала она. Слова показались ей такими… естественными.
– Я люблю тебя.
Она обвила руки вокруг его шеи и поцеловала его. Это тоже казалось таким естественным.
Вера может всё.
Да, иногда она действительно может всё.
Мертва… мертва… умерла у него на руках… мертва, мертва, мертва.
Синевал мерял шагами зал Серого Совета, и его гнев возрастал с каждым шагом. Он был зол, когда Дирон умерла. Теперь же он был уже в нескольких шагах за границей ярости, и странное спокойствие воцарилось в его душе, словно погрузившись так глубоко в гнев, он оказался теперь по другую его сторону, где он мог наблюдать за всем, не чувствуя ничего кроме ощущения того, что должно было свершиться.
Она умерла. У него на руках. Его снова спасли инстинкты воина. Он всегда спал чутко. Всегда. Даже напиток не сработал. Он пробудился вовремя, чтобы увидеть опускающийся к нему шприц, и среагировал инстинктивно, выкрутил руку, отводя её в сторону. Его сознание даже не было уверено, что именно он делает, но его инстинкты и сами знали всё слишком хорошо, достаточно, чтобы воткнуть шприц в её собственную руку.
Она умерла. На его руках. Она ничего не сказала. Она никогда ничего не объясняла. Никогда не оправдывалась. Она умерла. У него на руках.
Что-то случилось. Что-то. Или кто-то. Нет, не кто-то. Гизинер. Жречишка. Он водил её в Храм. Синевал знал,
Послышались шаги. Шаги охотников за душами. Синевал обвёл взглядом Зал, он увидел двоих из них, вытянувшихся как на параде. Его почётная охрана. Повернувшись на пятке, он оказался лицом к лицу с четырьмя охотниками, что привели Гизинера.
Жречишка выглядел испуганным, но всё же прошёл вперёд. Он остановился, только вступив в круг света. Охотники подтолкнули его, и он неохотно вступил в центр круга. Всё остальные огни медленно угасли.
Синевал раскрыл Порождающего бурю и начал постукивать им в такт шагам. Тот отозвался негромким гудением.
— Что… что происходит, Избранный?
– спросил Гизинер, чудесным образом соединяя в своём голосе высокомерие и беспомощность.
– Что?..
— Бывшая сатаи Дирон умерла меньше часа назад. Она попыталась убить меня. Не задолго до этого её видели с тобой. Ты отвёл её в храм Варенни. Там вы встретились с ворлонцем. Или я солгал?
— Мин… Минбарцы не лгут.
— Да, они не лгут. А ещё они не убивают друг друга. Или я солгал?
— Минбарцы не лгут.
— Почему? Ворлонец?
— Гизинер вздрогнул и посмотрел туда, где ожидал увидеть Синевала.
– Вы когда-нибудь видели ворлонца, Избранный? Вы хоть знаете, на что это похоже? Они благословенны, они… - Его лицо светилось неземным счастьем.
– Я не могу описать, каковы они. А вы выступили против них. Вы бросили им вызов. Вы даже напали на одного из них.
— Они сказали, что вы еретик. Они сказали, что вы святотатец. Они сказали, что вы погубите Минбар. И я не вижу ничего, что опровергло бы их слова.
— Можете убить меня, если пожелаете, Избранный. Я не боюсь.
— Что ты сделал?
Гизинер вздохнул.
– Я… проводил сатаи Дирон на встречу с послом Улькешем. Он… открыл ей свой истинный облик. Потом они долго говорили. Я не знаю, о чём. Я сделал своё дело.
— Минбарцы не лгут.
— Я не лгу.
— А это я скоро выясню. Примас!
– Примас Majestus et Conclavus скользнул вперёд. Он слышал всё, и на его лице было заметно чуть смущенное выражение.
– Начинайте.
– Примас кивнул.
— Вы уверены, что действительно хотите?..
— Его судьба очень скоро станет и моей. К тому же я могу посмотреть, что за сделку я заключил.
– Примас коротко поклонился.
— Я… я не боюсь смерти, - торопливо повторил Гизинер.
— А ты и не должен бояться. В конце концов, когда ты умрёшь, твоя душа возродится, верно? Чтобы прожить новую жизнь.
Глаза Гизинера расширились от ужаса.
– Нет! Даже вы… вы… не посмеете!
— Я разорву оковы, что связывают нас. Я построю новый Минбар и новых минбарцев. Я установлю новые законы, новое правосудие и новую мудрость. Я не буду связан старыми путями, поскольку я - будущее, а не прошлое.
– Синевал сделал паузу.
– Эти слова были сказаны Валеном на первом собрании Серого Совета. Они отлично подходят и ко мне.