Темное наследие
Шрифт:
— Не делай глупостей, малышка Си, — выдыхает Алекс мне на ухо, прежде чем направиться к Нико. Тео, Себ и Тоби следуют за ним.
Руки снова обвиваются вокруг меня, но я не отвожу глаз от парней, когда все они начинают работать вместе, чтобы очистить территорию, в которой они находятся.
Все четверо грязные, их руки искалечены, и меня переполняет чувство вины за то, что я спала дома, в то время как они были здесь, помогая.
— Скольких из них не хватает? — спрашиваю я.
— Мы не знаем наверняка. По
Я просматриваю сцену передо мной. Повсюду солдаты, пожарные, Жнецы и Волки, прокладывающие себе путь через руины.
— Еще? — Спрашиваю я, желчь подступает к моему горлу от того, что это может означать.
— Они уже вытащили четверых.
Я киваю, подавляя накатывающие эмоции.
Зажмурив глаза, я делаю шаг вперед.
— Чего же мы тогда ждем?
— Ты уверена, что хочешь это сделать? — Спрашивает Джоди, и когда я смотрю на нее, мои глаза ловят обеспокоенный взгляд Бри.
— Да. Я уверена. Мы вытащим их быстрее, если нас будет больше.
Они вчетвером кивают в знак согласия, и мы вместе присоединяемся к ребятам и начинаем работать.
2
КАЛЛИ
— Черт. Сюда, — кричит кто-то, немедленно останавливая нас всех, чтобы посмотреть, что — или кого — он нашел.
Уже поздно. Солнце зашло некоторое время назад, оставив нам только серебристый оттенок луны и прожекторы, которые установили пожарные, чтобы помочь в поисках.
Мое сердце подскакивает к горлу, когда Стелла и Эмми берут меня за руки и помогают пройти по обломкам. Все начинают собираться вместе по мере того, как все больше мужчин сосредотачиваются на этой единственной области, чтобы узнать, что было обнаружено.
— О, черт, — ахает Стелла, когда из-под обломков появляется темная фигура.
— О Боже. — Мой желудок завязывается узлом, сжимается так сильно, что мне приходится бороться с тем, чтобы меня не вырвало прямо там, когда я замираю и смотрю, как мужчины осторожно вытаскивают тело.
Все кричат и выкрикивают приказы, но все как в тумане. В моих ушах нет ничего, кроме белого шума, когда я смотрю, как этот кошмар разворачивается передо мной.
Парамедики спешат, приступая к действию, и мое сердце пытается выскочить прямо из груди.
Хватка на моих руках усиливается, но я едва осознаю то, что вижу, поскольку моя абсолютная паника перевешивает все.
Но затем сквозь все это прорывается голос, и реальность рушится у моих ног.
— Папа, — кричит Нико, проталкиваясь сквозь толпу, пока дядя Дэмиен не хватает его, не давая встать на пути парамедика. — ПАПА, — ревет он, его голос надтреснут от боли и страха.
Тишина окутывает всех нас, пока парамедики делают свое дело, но в ту секунду, когда они начинают искусственное дыхание, я знаю. Я чувствую это до
— Папа, — хнычу я, когда Стелла и Эмми прижимаются сильнее, практически удерживая меня.
— Все будет хорошо, Кэл. Это—
— НЕТ, — рычит Нико, наконец-то вырываясь из объятий дяди Дэмиена и бросаясь к носилкам, на которых лежит папа. — Папа, пожалуйста. Ты нам нужен.
Слезы текут по моим грязным и пыльным щекам, когда я стою там, снова сокрушаясь, в то время как мой брат разваливается на части.
Нико не ломается. Никогда. Поэтому вид его опущенных плеч и дрожащего тела разрушает меня.
Произносятся приглушенные слова, но, когда парамедики отступают, а дядя Дэмиен снова подходит к Нико, у меня есть все ответы, которые мне нужны.
Стелла и Эмми прожигают меня обеспокоенными взглядами, но я не смотрю на них. Я не могу отвести глаз от Нико, когда он опускается на колени рядом с безжизненным телом нашего отца.
Тьма опускается вокруг меня, сковывая все, пока я не клянусь, что мое тело состоит только из камня и льда.
Я наблюдаю за всем, что происходит вокруг меня, как будто я смотрю фильм, а не на свою собственную жизнь.
Руки поддерживают меня, но я теряю представление о том, кому они принадлежат, поскольку Тео, Себ и Тоби окружают Нико и пытаются удержать его вместе.
Я не замечаю человека, которого нет в их маленькой группе, пока другая пара рук не опускается на мои бедра и меня не уносит со сцены передо мной.
Алекс смотрит на меня сверху вниз испуганными глазами, и от этого все врезается в меня, как грузовик.
Мои колени подкашиваются, когда боль пронизывает меня насквозь.
Но он не дает мне упасть. Он никогда бы этого не сделал.
Он ловит меня и притягивает к своей груди, обнимая и крепко прижимая к себе.
— Мне так чертовски жаль, Калли, — выдыхает он мне в ухо, и осознание того, что он мне говорит, хотя я уже знала, полностью ломает меня.
Тепло окружает меня, пока мои девочки утешают меня, делая все возможное, чтобы сделать это более терпимым.
Но ничего из этого не работает. Боль слишком острая, слишком жестокая. И страх… Черт возьми, страх того, что это только начало агонии, такой же подавляющий, как и горе.
— Где он, Алекс? — хнычу я.
— Черт возьми, Кэл. — Его хватка на мне усиливается, и это мало помогает моему хрупкому состоянию. — Я не знаю.
Уткнувшись лицом в изгиб его шеи, я рыдаю обо всем, что потеряла, и обо всем, что, как я чувствую, ускользает от меня.
Голоса разносятся в воздухе вокруг меня, но я не слышу ни слова. Люди двигаются, двигатели урчат, а завалы продолжают вывозиться. Единственное, что остается неизменным, — это руки, обнимающие меня.
Поддержка Алекса никогда не ослабевает, несмотря на то, что ему так же больно, как и мне.