Темное пламя любви
Шрифт:
– Все бы здоровые такие были, как ты больной! – прорычал Егорыч, перегнувшись из кабины, потом повернулся к рулю, и «Скорая» наконец тронулась.
А Ольга с Гришей некоторое время молча переглядывались, читая мысли друг друга так же безошибочно, как если бы высказывали их вслух. Размышляли они о том, что пациент есть пациент, больной есть больной, его нападение на Ольгу было спровоцировано, очевидно, реакцией организма на лекарства, которые ему вкололи в немалом количестве, и морфин, введенный при обезболивании, сыграл свою роль, и кратковременное пребывание на том свете (она хоть и клиническая,
После краткого мысленного совещания Ольга с трудом переместилась в кресло, прикрыв первым делом свою полунаготу. Егорыч, призванный на помощь, снова остановил автомобиль, снова перебрался в салон и снова помог Грише – на сей раз переложить «полковника» Витю на носилки. Тот продолжал всячески ворчать и браниться, и тогда разъяренный Гриша в доходчивой, хотя и весьма многословной форме объяснил пациенту, что за нападение на врача ему самому светит срок, это раз, а если он сейчас сам у себя очередной приступ спровоцирует, то его спасать больше никто не будет.
– Только посмотрите на губы доктора Васнецовой! – провозгласил Гриша, кивнув в сторону Ольги. – Это ведь вы ее чуть не загрызли! И экспертиза это легко докажет! Это не просто покушение на врача, а какое-то гнусное сексуальное домогательство! Мы с доктором Васнецовой (еще один кивок в сторону Ольги) промолчим о вашем безобразном поведении, если вы сами забудете о том, что мы с вами обошлись сообразно вашему мерзкому поведению.
«Полковник» Витя не без ужаса взглянул на Ольгины губы, пробормотал, мол, не понимает, что это на него нашло и как он вообще мог совершить такое, и дал слово, что будет молчать о случившемся, – если и врачи промолчат.
Гриша кивнул дважды – за себя и за Ольгу, – помог Вите принять приличный вид, опять ввел в его вену иглу (врачи всегда заинтересованы привезти любого пациента, даже такого, как этот тип, живым!), а Ольга достала зеркальце и принялась рассматривать свои губы.
Да… ну и видок! Вспомнилось, как в юности Надюшка пригласила Ольгу вместе провести каникулы у бабушки в деревне. Детдомовцы учились в обычной средней школе – вместе с детьми из обычных семей, тогда Ольга с Надюшкой и подружились – еще в первом классе. Сказать по правде, и детство, и юность Ольги прошли не столько в детском доме, сколько в доме Надюшки.
– Подружку ты себе очень предусмотрительно выбрала! – шутила Надюшкина мама, когда Ольга окончила медицинское училище, потом институт и Михеевы получили хорошего семейного врача. Потом подружка прямо в «Скорой» приняла у Надюшки роды и помогла появиться на свет Асеньке.
Так вот о деревне.
Называлась она диковинно – Курдуши, правда, никто толком не знал, что это значит. Да и не важно! В этих Курдушах случился у Ольги небольшой роман с одним парнем, который тоже, как и Оля с Надюшкой, приехал из города на каникулы к родне. Родня эта недавно приобрела дом в Курдушах, где местных жителей оставалось все меньше и меньше, а пустеющие избы активно скупали горожане, так что Курдуши называли
Короче, случился маленький роман – с прогулками в роще при луне, с поцелуями на сеновале… а вернувшись домой, Оля обнаружила ужасные синяки на шее. Не только в губы ее целовал кавалер, оказывается, а она как-то и не заметила! Надюшкина бабуля синяки увидела – и чуть в обморок не упала.
– Да что ж, тебя домовой душил, что ли? – закричала она испуганно.
– Почему домовой? – удивилась Оля. – Я на сеновале была!
– С дворовым или сарайником? – сердито осведомилась бабуля и велела внучке намазать синяки бодягой, за которой сбегала к соседке, местной знахарке. Из Курдушей до поликлиники и аптеки не наездишься, поэтому народная медицина там процветала.
Почему Ольга это вспомнила? Ах да! Потому что с ужасом рассматривала свои распухшие и кое-где прокусанные до крови губы. Тут бодягой не спасешься, знахарка посоветовала бы алоэ или облепиховое масло, однако сама-то она бы лучше пошла проторенной медицинской тропой и как следует продезинфицировала этот кошмар. Надо посмотреть, что у Гриши там есть подходящее в «желтом чемоданчике».
«Однако с чего так вдруг разобрало нашего «полковника» Витю? – размышляла Ольга. – Неужто я в нем внезапно пробудила этакую неистовую страсть?! Боже упаси!»
Вдруг что-то зазвенело буквально под ее ногами. Ольга испуганно подпрыгнула, не сразу сообразив, что это звенит ее «Нокия», которую она отбросила, еще когда начинала реанимировать пресловутого Витю.
Наклонилась, пытаясь нашарить телефон, – сразу застучало в висках и затошнило.
Интересно, как монтируется недавно перенесенное тяжелое сотрясение мозга с дефибрилляцией? Кажется, плоховато…
Телефон Ольга все же подняла, но звонки прекратились. Взглянула на дисплей – да это Владимир Николаевич звонил. Что случилось? Что-то с Игорем?!
Руки так затряслись, что не сразу удалось перезвонить.
– Олечка, извини, если отвлекаю, ты на вызове, наверное? – раздался взволнованный голос свекра. – Просто хотел сказать, что мне удалось уговорить Валентину Петровну уйти домой ночевать. Вместо нее я останусь. Так что ты сегодня могла бы навестить Игоря… Как думаешь, получится?
Руки у Ольги так задрожали, что она чуть опять не выронила телефон. И с голосом справилась не сразу.
– Я постараюсь, – прохрипела она наконец. – Я буду очень стараться. Спасибо, что позвонили.
Сидела, тупо глядя на дисплей.
– Оля, все в порядке? – осторожно спросил Гриша.
– Да, все хорошо, – судорожно сглотнув, проговорила Ольга.
Так, надо срочно позвонить главврачу подстанции, чтобы нашли замену на ночные вызовы доктору Васнецовой. Конечно, она не скажет, что надо навестить мужа, – сошлется на плохое самочувствие. Гриша не даст соврать: реанимация врача на рабочем месте – это вам не фунт изюму, какая уж после этого работа, надо как минимум дома отдохнуть, если не в больнице! Но это уж личное Ольгино дело, где отдыхать. А в палату к Игорю она прорвется, только сначала надо дернуть Кирилла Поликанова, реаниматолога Центральной больницы. Все врачи так или иначе друг друга знают, особенно по своему профилю. Наверняка у Кирилла найдется какой-нибудь кореш в медицинском центре.