Темное пламя любви

Арсеньева Елена

Прежняя злоба зазвенела в голосе тетки Лукерьи, и Ольгушка вдруг почувствовала, что здесь что-то не то: не могла ее добрая да ласковая матушка оказаться такой злодейкой,

какой тетка ее описывает. А что до того, будто любовь отца к матери зиждилась только на присушках и приворотах, то уж в это Ольгушка никогда не поверила бы, потому что вся жизнь родителей происходила на ее глазах, и такую любовь, которая сияла между ними, можно было только в сказке отыскать. Ни на минуту не засомневался бы Василий оседлать черта и полететь на нем в дальние дали, чтобы отыскать царицыны черевички для любимой своей Грунюшки!

Да, может, и думают люди, что перед смертью нельзя соврать, но то, что тетка Лукерья сейчас напраслиной поливает Васнецовых, даром что минуты ее жизни сочтены, – в этом Ольгушка с каждой минутой уверялась все больше.

А тетка Лукерья между тем продолжала:

– Прошло какое-то время, и увидела я сон. И

во сне том явился ко мне мой сыночек, сказал, что жив он, не заел его, по счастью, моховик, однако же попал он во власть злобного болотника, который забирает всех детей, умерших некрещеными. А ведь сыночка моего не то что не крестили Демьянушкой – глоточка воздуха живого ему вдохнуть не дали, и только по ночам выпускает несчастных своих узников из трясины, чтобы они мелькали над болотами синими огоньками и заманивали неосторожных путников в болото на погибель. Но есть, сказал мой сыночек ненаглядный, одно средство спасти его. В том оно состоит, чтобы не просто убить его погубительницу Груньку Васнецову, но и все семейство ее извести под корень, то есть и мужа, и дочку. Но если хоть кто-то из этого проклятого семейства в живых останется, сыночек мой снова сгинет, а вернется ко мне, лишь когда срок его службы у болотника кончится. Но уж когда это произойдёт – неведомо. Может, и никогда!

Конец ознакомительного фрагмента.