Тёмное пламя
Шрифт:
Келлан заерзал на сиденье.
— Когда ты бессмертен, время растягивается для тебя в бесконечность. Иногда мы устаём от всего этого, но у нас есть обязанности Королей Драконов. Мы либо бодрствуем, проживая каждый день, либо погружаемся в сон.
— В форме дракона, да?
— Конечно. Это наша естественная форма.
Она тихо улыбнулась.
— Значит, ты спал в течение тринадцати столетий. Что заставило тебя уйти в гору?
— Тот, кого я убил, потому что даже после всего того, что совершили люди, мы всё равно должны были их защищать.
Он
— Дело было не просто в одном смертном. Я устал от них и их методов. Я никогда не переставал ненавидеть их за то, что они сделали с моими Драконами. Я должен был защищать смертных, но все, же мне хотелось стереть их с лица этой реальности.
Она молчала, переваривая его слова.
— Кон не захотел прерывать мою жизнь после того, как я убил того человека. Он отказался, и я выбрал сон, вместо перспективы иметь дело с людьми.
— А потом появились я с Мэттом, — сказала она, посмотрев на него. — Я не могу знать каково это, потерять своих Драконов, но, что такое потери, понять я могу. Не думаю, что стала бы обвинять тебя, если бы ты дал мне умереть в своей пещере.
— Я, правда, не знаю, почему сделал это. Возможно, из-за того, как ты боролась с Мэттом.
Даная включила дворники, когда начал накрапывать дождь. Она понимала, что не должна влезать в прошлое Келлана, но хотелось узнать о нем больше.
Вдруг, занервничав, она облизала губы, прежде чем полюбопытствовать.
— Ты упоминал о Хранителе истории. Что под этим ты подразумевал?
— Я был ответственен за всю историю Драконов, — ответил он, перехватив на окне стекающую каплю дождя. — Я вижу каждое рождение, каждый случай смерти, каждое возникающее разногласие и сражение. Всё это храниться в моей голове, я могу воспроизводить такие детали и события, свидетелем которых даже не был. Я знал членов каждого драконьего клана. Некоторым событиям свидетелем был я сам. Например, когда мы обнаружили, что женщина Ульрика предала его и начали охоту на неё.
Даная крепче схватилась за руль. До этого он скрывал эту часть повествования, но даже сейчас, она не была уверена, услышить ли она все?
— Ты занимал важное место?
— Мы все важны по-своему. Ульрик был не менее важен, чем я. Могло случиться так, что моя человеческая пара бы предала меня.
— Что случилось? — спросила она.
— Никто не говорил с ней, так что единственный, кто знает всю историю от начала и до конца — это Ульрик.
Даная, включив поворотник, последовала за указателями, ведущими на запад, в сторону Скай.
— Я думала, что ты записал эту историю.
— Не повседневную жизнь. А важные события, которые происходили.
— А кто-нибудь когда-нибудь спрашивал Ульрика о его женщине.
— Это не так-то легко. Когда мы узнали о предательстве, Кон собрал всех нас, чтобы разыскать и убить её.
— Что? — возмутилась Даная. — Вы убили, не
Откинув голову на спинку сидения, Келлан закрыл глаза.
— Мы видели как она, встретившись с группой охотников на Драконов, выдала им место расположения клана небольших Розовых Драконов, которые жили в скалах неподалеку. Эти драконы были не больше орлов. Они, все до одного, были убиты.
— Я рада, что вы остановили их, но зачем было убивать женщину? И был ли Ульрик с вами?
Челюсти Келлана сжались.
— Кон изгнал Ульрика.
— Это не очень-то благородно.
— Кон с Ульриком были очень близки, практически как братья, — сказал Келлан, а потом открыл глаза. — Он пытался защитить Ульрика.
— И как же это произошло?
— Когда Ульрик вернулся и обнаружил свою женщину, он… он пришёл в ярость. Никто из нас не мог успокоить его. Потом Кон рассказал ему, что произошло. Я никогда не забуду чувство предательства, осветившее тогда глаза Ульрика.
Сердце Данаи забилось, в ожидании продолжения истории.
— Что произошло потом?
— Я не знаю на кого Ульрик был зол больше на нас за убийство его женщины, или на людей, восставших против него. В конце концов, думаю, это уже не имело никакого значения. Он ополчился на людей, уничтожая целые деревни вместе со своими Серебряными Драконами.
— Из-за этого началась война?
— Это стало переломным моментом, — ответил Келлан. Потерев шею, он посмотрел в окно. — Иногда появляется такое чувство, что всё это происходит сейчас, будто я до сих пор участвую в этой войне.
Даная сбросила скорость «мерседеса», когда они подъехали к перекрестку. Повернув, она взглянула на Келлана.
— Как долго длилась эта война?
— Слишком долго. Люди начали убивать Драконов, а Драконы в ответ убивали людей. Как Короли, мы обязаны были сохранить мир. Но это не всегда срабатывало.
— Например, когда были убиты твои Драконы?
Его голос охрип от волнения, когда он ответил:
— Да.
— Я сожалею. Что стало с Ульриком?
Келлан откашлялся.
— Он ни от кого из нас не хотел слушать о причине содеянного, даже от Кона. У Кона не осталось выбора, кроме как лишить Ульрика его магии.
— Кон может сделать это с любым из вас?
— Только с Королями, использующими свою магию. Ульрик остался бессмертным, но его связь с Серебряными оборвалась. Больше он не может общаться с ними, или с любыми другими Драконами, если на то пошло.
Она нахмурилась.
— Он был одним из вас. Он пострадал от предательства с двух сторон, а вы только и думали, как лишить его магии и удержать подальше от Серебряных? Это было глупо.
— Мнения Королей разделились. Я согласился с Коном, потому что не видел другого выхода. Другие пытались отговорить Кона, и даже снова отправились к Ульрику. Теперь, когда я вижу, куда привела нас война, я тоже начинаю понимать, что Кон должен был поступить по-другому.