Темное пламя
Шрифт:
Фашизм самое чудовищное из всех возможных проявлений инферно.
Социальный труп рано или поздно превращается в вампира. Самое страшное в укусе вампира не то, что он может убить, а то, что он может превращать в вампиров других. В данном случае другие цивилизации, не только уничтожая их, но и переделывая по своему образу и подобию. И масштабов при этом он способен достигнуть колоссальных. Ну а технически в случае реального столкновения подобной флуктуативной псевдоцивилизации с цивилизациями системы Великого Кольца это просто.
В высокотехнологической войне количество не имеет значения. Несколько тысяч боевых Звездолётов Прямого Луча, оснащённых подобно создаваемому «Аристону» боевыми аннигиляторами
Руководитель рабочей группы Эдна Корн
В очередной раз повисло тяжёлое молчание. Звездолётчики обдумывали мрачную фантазию американского писателя. Каждый мысленно задавал себе вопрос: а был ли Хайнлайн психически здоровым человеком? Но не мог не признать, что в его фантазиях есть резон. Экипаж «Аристона» был собран из очень подготовленных людей, их подготовку существенно усилили специальные предполётные системы обучения и тренировки, но всё же чудовищность описанного подавляла и в то же время учила по–настоящему ценить победу над многоступенчатым социальным инферно. Как и учила тому, что победу нужно уметь защищать.
— Неужели же с этим ничего нельзя сделать?! — воскликнула Дейра Кор, самая молодая из присутствующих на Совете.
— Таково мироздание, в котором мы живём, Дейра, — просто ответила Эдна, — но ваша мысль, к счастью, неверна. Мы прилетели на Ириду как раз для того, чтобы изучить меру опасности, предупредить о ней Великое Кольцо и подумать о том, как освободить от неё Галактику раз и навсегда.
— Но ведь если вы правы, — тихо произнесла Дейра, — то лучше бы иридианам погибнуть всем.
— Боюсь, это так, Дейра, — печально сказала Эдна, — но не забывайте, я описала худший из сценариев. Что нас ждёт внизу, пока не знает никто.
2
Перед высадкой на Ириду решили изучить станцию на Луоне. На ней не было атмосферы, а значит, за прошедшие сто лет там ничего не изменилось. Вокруг Луоны запустили несколько спутников наблюдения, а вокруг Ириды — беспилотные стрелоиды. Станцию и космодром Луоны обнаружили после третьего витка вокруг неё. На первый взгляд с орбиты там ничего не изменилось. Но было ясно, что на космодром садиться опасно, поскольку иридиане, ожидавшие вторжения из космоса, вполне могли его заминировать. Между тем «Аристон» был огромен, и найти подходящую площадку для его посадки в окрестностях станции не удалось. И тогда у Эдны Корн родилась неожиданная идея — с помощью боевых аннигиляторов просто выжечь на поверхности Луоны, недалеко от станции, площадку нужного диаметра. Аннигиляторы могли генерировать поток античастиц заданной мощности, и это позволяло легко рассчитать диаметр площадки. Вначале идея вызвала неоднозначную реакцию, но быстро стала очевидна её целесообразность, она очень облегчала предстоящую работу.
Неделя ушла на подготовку и предварительные испытания аннигиляторов. Антиматерия, отделённая от нас тонкой гранью нуль–пространства, крайне редкий гость в нашем светлом мире Шакти. Впервые в истории предстояло применить её по целой планете. Никто и никогда не видел, как такая огромная масса — целая планета — отреагирует на антиматерию, и не было уверенности, что процесс аннигиляции не выйдет из–под контроля.
Решили применить её с высоты в сто пятьдесят километров
Над поверхностью Луоны вспыхнуло ослепительное тёмно–синее пламя, наверное, превосходящее по чудовищности мифическое пламя ада. Мир её вечных сумерек впервые осветился ярчайшим светом и тут же погас. Если бы на Луоне была атмосфера, то удар сопровождался бы мощным грохотом, но всё происходило в кромешном безмолвии. Огромное облако пыли и газа взметнулось на высоту в несколько сотен километров, едва не задев стремительно набирающий скорость звездолёт. Однако всё было рассчитано, кроме того, облако не представляло опасности для корабля с включённой силовой защитой.
Когда облако, кроме его части, выброшенной в космическое пространство, осело (на планете, не имеющей атмосферы, это произошло быстро), звездолётчики увидели почти идеальный круг абсолютно ровной оплавленной поверхности.
— Да, — без улыбки пошутил Мир, — это хороший способ мгновенного строительства космодромов!
— Что бы там ни было, — жёстко сказала Эдна, — но у нас теперь есть куда посадить звездолёт, и мы убедились — аннигиляторы работают хорошо.
И посмотрела на Мира. Странный взгляд… В нём и невыносимая, немыслимая жестокость, столь неожиданная в Эдне, и та едва уловимая доля кокетства, какая и бывает самой неотразимой.
Огромный треугольник звездолёта, который, как и стрелоиды, по форме был похож на боевые самолёты Века Расщепления, мягко опустился на поверхность Луоны. Вся полнота власти перешла в руки Эдны. Она решила — первой высадится группа археологов, потому что только они имели реальный опыт боевого разминирования. Она сама и возглавила группу, хотя члены Совета воспротивились. Но Эдна сумела убедить их — без неё группа археологов, за много лет слившаяся в единый организм, рискует ещё больше, а без археологов дальнейшая работа становилась вообще сомнительной.
Группа Эдны стояла в шлюзе, готовясь к выходу. Раздался хлопок воздуха, сопровождавший разгерметизацию. Перед ними раскинулась Луона.
Десятикилометровую круглую площадку окружали невысокие горы. В чёрном небе огромный бело–голубой шар Ириды заливал ландшафт мягким светом. Ирида была ближе к Луоне, чем Земля к Луне, и её видимый диаметр превосходил диаметр Земли. Чуть в стороне кроваво–красным светом пылало солнце Луоны и Ириды — звезда Барнарда — Блуждающая. Красный карлик спектрального класса М5У, массой не более семнадцати процентов от массы Солнца. Самая удивительная звезда нашей области Галактики, временная спутница Солнца, проносящаяся мимо него со скоростью более ста километров в секунду, пришедшая из неведомых глубин космоса. Её видимый диаметр с Луоны был куда меньше видимого диаметра Ириды, а кроваво–красный свет казался светом смерти, символично падавшим жутковатыми бликами на мёртвую поверхность. «Солнечный луч в крови», — вспомнила Эдна где–то слышанное выражение. Затем в памяти всплыли слова Киплинга: «Сэр Грейвз взглянул назад и увидал в ночи звезды, замученной в аду, кровавые лучи». Эдна почувствовала, что фантасмагорический пейзаж погружает её в медитацию. Она позволила трансу овладеть собой, поражаясь пылающим символам. Звезда Барнарда действительно оказалась залитой кровью вестницей смерти. Чем глубже Эдна погружалась в транс, тем сильнее нарастало чувство тревоги, и вдруг, перейдя некую черту, тревога исчезла. Эдна вышла из транса с некоторым удивлением. И тут же поняла всё — да, звезда Барнарда — кровавая вестница, прошедшая ад, но она принесла свою весть вовремя.