Темное предсказание
Шрифт:
— Что за действие?
Бананак насмешливо щелкнула зубами.
— Одно из действий. Может, не одно.
Дония с содроганием смотрела на продолжение кровавой сцены. Разъяренный, истекающий кровью король Лета снова и снова пронзал тело ее двойника. Потом действие вернулось к тому моменту, когда Кинан произнес имя Айслинн, но теперь Дония била его до тех пор, пока он бездыханным не замер на полу.
— Есть великое множество прекрасных ответов на твой вопрос, властительница снега. — Бананак снова говорила так сладко. — И столько же кровавых выходов из положения, которых мы ждем.
Сцена
Она повторяла слова, снова и снова. Слова, которые Дония клялась больше никогда ему не говорить:
— Я люблю тебя.
— Я люблю тебя, но не могу быть с тобой, — вздохнул он.
Дония была не в силах ни закрыть глаза, ни отвести взгляд.
Сцена снова вернулась к той же точке.
Она повторяла слова, снова и снова. Слова, которые клялась больше никогда ему не говорить:
— Я люблю тебя.
— Айслинн… — прошептал он.
— Я не могу этого сделать, Кинан, — прошептала она.
В комнате клубились белые снежные вихри.
Он ударил ее.
— Это была всего лишь игра…
На этот раз они оба наносили друг другу удары, пока комната не заполнилась паром. В его клубах опять появились трупы. Теперь они казались более реальными, чем прежде. В центре кровавой вакханалии стояла зловеще улыбающаяся Бананак. Она жаждала падали.
— Зачем? — только и могла произнести Дония. — Зачем?
— А зачем ты замораживаешь землю? — спросила Бананак и, не дождавшись ответа, добавила: — У всех нас, снежная дева, есть цель. Твоя и моя совпадают — это разрушение. Ты сделала эту цель своей, когда встала во главе двора Бейры.
— Я хотела не этого.
— А чего? Власти? Силы, чтобы заставить его страдать за причиненную тебе боль? — Бананак расхохоталась. — Не лукавь. Именно этого ты хотела. А мне нужно лишь найти в твоих действиях нити, которые выведут меня туда, куда мне надо. И я их вижу. — Она обвела руками комнату. — Все это — не мои выдумки. Они твои.
ГЛАВА 13
Следующая неделя прошла для Айслинн почти спокойно. Напряженность в отношениях с Сетом исчезла, Кинан не пытался переступать границы, да и Летний двор вроде бы притих. Она не могла, как раньше, игнорировать Кинана, и ей было почти физически больно надолго расставаться с ним. Тогда Айслинн решила сделать вид, что на прошлой неделе ничего особенного и неприятного не случилось. В эти дни она избегала оставаться наедине с Кинаном; точнее, оставалась, но будто бы невзначай вспоминала о каком-нибудь пустяковом деле и звала Квинна или Тэвиша, хотя дело можно было сделать и потом. Несколько раз она находила надуманный предлог укрепления «девичьей дружбы» с летними девами. Кинан тоже притворялся, что не замечает ее уловок. Конечно же,
«И так понятно».
Да, все это понимали, но молчали. Кроме Кинана и Сета, никому особо не хотелось брать на себя смелость и заводить разговор на подобную тему. Айслинн была их королевой, и это давало ей право на некоторую степень уединенности.
«Они все видят: что-то происходит. И им это не нравится».
Айслинн пообещала себе быть хорошей королевой. А хорошая королева не расстраивает своих подданных.
У нее дрожала рука, когда она постучала в дверь кабинета.
— Кинан! Ты не занят? — спросила Айслинн, открывая дверь.
Перед Кинаном на кофейном столике лежали ее диаграммы. Негромко играла музыка — один из ее дисков, альбом «Haunted» певицы По [8] . Диск был не из новых, Айслинн с Сетом купили его в прошлом году на «Музыкальном развале».
Кинан взглянул на нее, потом сквозь нее.
— А где же твоя «группа поддержки»?
Айслинн закрыла дверь.
— Я их отпустила. Подумала, зайду к тебе… Поговорим.
— Понятно. — Кинан вновь склонился над ее схемами. — Это хорошая идея, но мы не станем расширять пустынные земли.
8
Сценический псевдоним американской певицы Энни Данилевски.
— Почему? — спросила она.
Айслинн не возражала против перемены темы. Ей не хотелось говорить ни о чем, но, раз она пришла, надо о чем-то говорить.
— Там живет Рика. Она была зимней девой, — сказал Кинан и нахмурился. — Слишком похожа на Дон. У нее со мной трения.
— Ты говоришь так, будто тебя это удивляет.
Айслинн встала возле дивана, ближе к Кинану, чем следовало бы. Однако она была уверена, что справится с любыми странными состояниями, если они возникнут.
— Да, удивляет. — Кинан привалился к спинке дивана, положил ноги на кофейный столик и скрестил руки. — Они ведут себя так, словно я собираюсь вредить им. Я никогда никому не делал зла… только Бейре и Айриэлу.
— И потому ты считаешь, что они должны забыть и простить?
Айслинн месяцами избегала этой темы, как и множества других. Но рано или поздно все равно пришлось бы говорить об этом. Вечность была до жути долгим временем и не оставляла надежд на то, что некоторые проблемы «выкипят» сами собой.
— Мы все очень многое потеряли, когда ты решил…
— Мы? — перебил он.
— Что ты сказал?
Айслинн взяла стул и села.
— Это ты сказала. «Мы все очень многое потеряли». Ты что же, и себя причисляешь к летним и зимним девам?
— Нет, я… — Айслинн смешалась и покраснела. — Да.
Кинан кивнул.
— Я — одна из них. Все, кого ты выбрал, многое потеряли.
Айслинн наклонила голову, втянув ее в плечи. Волосы защитным занавесом скрыли ее лицо.