Темное прошлое прекрасного принца
Шрифт:
– Патроном займемся завтра, – сказал врач, обнимая Алену.
– Свечи нести? – спросила девушка, скидывая с себя джинсы, лифчик, трусы и носки.
– Да ну их! – отмахнулся Олег. – И вообще, пойдем лучше в спальню. В ванне скользко, сыро и неудобно.
Через полчаса они крепко, без сновидений, заснули.
Квартира молодого человека напоминала одновременно гараж, склад запчастей, жилище хиппующего рокера и кухню холостяка. Прямо у входной двери расположился мотоцикл без колеса. Колесо стояло рядом, отдельно. На вешалке
– Возьми тапки, – проворчал Валера, – а то ты ходила босиком, у тебя грязные ноги, наследишь еще у меня.
Дюк покорно засунула свои изящные ножки в огромные растоптанные башмаки, которые хозяин почему-то именовал «тапками».
– А можно мне чайку? – робко попросила она.
Валера хохотнул.
– Еще чего?! – сказал он. – Ты еще кофе с шоколадкой попроси! Впрочем, – задумался он, – иди на кухню, поищи там, поройся. Если найдешь чего, свистни. Кстати, как тебя зовут?
– Ксюша, – сказала Дюк.
Как ни ужасна была прихожая, кухня оказалась еще хуже. Возле окна стояла батарея пустых пивных бутылок, в мойке скопилась огромная гора грязных кофейных чашек с окурками, холодильник сиял первозданной пустотой.
– Ну, нашла что-нибудь? – спросил Валера, возникая на пороге. В его голосе сквозила искренняя заинтересованность.
– Пока нет, – вздохнула Дюк. – Но я еще не смотрела в буфете.
– Там тоже пусто, – сказал Валера. – Кстати, красавица, давай я тебе дам денег и ты сбегаешь в магазин. Тут супермаркет в паре кварталов. Я бы и сам сходил, но мне лень.
– Что, я так и пойду в ночной рубашке? – возмутилась Ксения. – Хорошенький способ помочь ближнему!
– Ах, не нравится? – тут же взвился Валера. – А чего ты вообще ко мне пришла? Ночью? В одном белье? Скажи еще спасибо, что я тебя всего лишь в супермаркет посылаю, а не куда-нибудь подальше!
Ксения запнулась, ее глаза увлажнились. Девушка села на колченогую табуретку и заплакала.
– У меня проблемы-ы-ы-ы, – проговорила она сквозь слезы, – Пуканцев га-а-а-ад!!! Я два часа бродила по улицам и ревела, но потом решила куда-нибудь постучать, к кому-нибудь приблудиться.
Валера, с тревогой наблюдавший за ее метаморфозами, взглянул на девушку с видимым облегчением.
– Так бы сразу и сказала, что ты – футбольная фанатка, – улыбнулся он, – не плачь. Давай я поставлю тебе «Раммштайн» или Мэрилина Мэнсона, и ты отвлечешься от нездоровых мыслей.
И он ткнул пальцем, грязным от машинного масла, в кнопку «пуск». Из магнитофона полились ужасные скрежещущие звуки.
– Кто там? – пробормотала Алена, натянула халат и пошла к двери.
Увиденное в глазок ее озадачило: на лестничной площадке было полно людей в форме. Один из них, впиваясь в глазок глазами-буравчиками, поднял руку и позвонил еще раз.
– Ой, – сказала Алена, распахивая дверь. – Что стряслось?!
– Алена Александровна Ватрушкина? – спросил мужчина, быстро оглядевшись по сторонам.
– Это я, – кивнула она. – А что случилось-то? И сам вы – кто? Милиция?
Милиции Алена категорически не боялась. Даже наоборот, вид сотрудников правоохранительных органов, патрулирующих улицы, внушал ей спокойствие и нечто вроде уверенности, что «моя милиция меня бережет».
– Денис Леонидович Чабрецов, следователь по особо тяжким преступлениям, – представился мужчина, и стало ясно, что повторяет он эту фразу по десять раз в день.
В этот момент Ватрушкиной стало не по себе и сильно засосало под ложечкой.
– А нет ли у вас чего-нибудь помелодичнее, – взмолилась Ксения, устав слушать Мэнсона на старом дребезжащем магнитофоне, – чего-нибудь попроще, повеселее? Например, Ксении Дюк?
– Только не это, – отрезал Валера, – ненавижу попсу!
– Вам не нравится ее творчество? – уточнила Ксения.
– Бу-га-га! – захохотал Валера. – Какое еще «творчество»? Ля-ля… тополя, ля-ля… гоп-ляля – это творчество? Это позор, а не творчество! Ты что, Ксюша, белены объелась? Мне как-то подкинули в почтовый ящик диск с ее песнями! Я его сжег на этой вот газовой горелке.
И он тыкнул пальцем именно в ту горелку, на которой сжег диск Ксении.
– Можно подумать, вы можете сочинить лучше, – возмутилась Дюк.
– Конечно, могу! И, конечно, могу намного лучше, – кивнул Валера. – Ты что, Ксюша, не веришь?
– Ну спой! Давай, пой, – воскликнула Ксения, вскакивая с грязной колченогой табуретки. – Покажи, на что ты способен.
Валера встал, сдвинул брови, резко развернулся и вышел из кухни. В глубине квартиры загрохотало, покатились какие-то банки, что-то неаппетитно чавкнуло, как гнилой помидор под подошвой ботинка. Через пару минут Валера вновь появился на кухне, в руках у него была гитара.
– Я спою, – сказал он, – но только в том случае, если потом ты мне тоже споешь. И мы выясним, кто поет лучше.
– Заметано, – согласилась Дюк. – А за то, что я тебе спою, ты сбегаешь в магазин за чаем.
– Какая наглость, – возмутился Валера, – у тебя, замарашки босоногой, гонор, как у царицы Савской. Как у поп-принцессы какой-нибудь! Буквально как у певицы, которая из телевизора не вылезает. Скромнее надо быть, девушка. Вы еще доплачивать мне будете за то, что я согласился слушать ваши песни.
– Ладно, начинай петь, – сказала Ксения.
Валера набрал в грудь побольше воздуха и приступил к исполнению песен собственного сочинения.
…– Вы ошиблись адресом, Денис Леонидович, – сказала Алена, – у нас все живы. Если вы ищете Олега, то он у меня, а вовсе не пропал без вести. Просто он пока спит. А так у него все нормально.
Чабрецов вздохнул. Барышня производила впечатление человека, который действительно не знает о том, что произошло. Впрочем, за свою долгую работу в милиции Денис Леонидович видел множество лгунов, некоторые из которых были просто-таки виртуозами.