Темное прошлое

Додд Кристина

– Я происхожу из не слишком счастливой семьи, мистер Грегори. С двенадцати лет мне пришлось работать на собственного отца, чтобы он мог предаваться праздности и пороку. – Она снова пригубила портвейн, но на этот раз почти не ощутила запаха.

– Но не глупо ли делать выводы о том, каковы мужчины, глядя лишь на одного из них – пусть на самого близкого вам, но все же на одного?

Саманта не знала, что заставило ее ответить этому человеку. Может быть, то, как он приподнял одну бровь, склонив голову набок, всем своим видом демонстрируя, что

не стоит ожидать от женщин рациональных рассуждений, это – привилегия мужчин.

– Когда мне было четырнадцать, моя подруга без памяти влюбилась в юного лорда, и он тоже любил ее. Но лишь до тех пор, пока не стал всем виден ее живот. Тогда его любовь исчезла, а вскоре исчез и он сам. Я помогала принять ребенка, а потом и похоронить его. – Глядя сейчас на полковника, Саманта удивлялась, как это он мог показаться ей привлекательным. Такой же напыщенный, самоуверенный нахал, как и все мужчины. – Так скажите же мне, полковник Грегори, какие, по-вашему, преимущества дает женщине брак?

– Порядочный мужчина не бежит от проблем, относится к своим близким с уважением и поддерживает свою жену.

– Найдите мне такого человека, и я выйду за него замуж, – Саманта постаралась вложить в игравшую на губах улыбку все свое неверие в мужчин – и в него лично. – Может быть, – добавила она.

Но полковник Грегори не стал и дальше вести себя как напыщенный болван. Он не пустился в рассуждения о том, что гувернантка не должна вести себя так непочтительно, что, будучи женщиной, она должна позволить ему и любому другому существу мужского пола, у кого возникнет такое желание, управлять ее жизнью, неважно, насколько развиты при этом умственные способности этих мужчин. Вместо этого мистер Грегори спросил:

– Ваш отец умер?

– Да, – больше Саманта не собиралась говорить об этом.

– А ваша мать?

– Тоже.

Это произошло много лет назад в одну чудовищную холодную ночь, которую Саманта не забудет никогда.

Они бы еще долго сидели так, глядя в упор друг на друга в молчаливом поединке характеров, но тут вошел Миттен, неся на серебряном подносе запечатанный конверт, который он передал мистеру Грегори:

– Это доставили из Лондона, сэр.

Тот открыл его, быстро пробежал глазами послание, затем встал и поклонился Саманте:

– Мне необходимо отлучиться. Пожалуйста, скажите девочкам, что я не смогу сегодня зайти пожелать им спокойной ночи.

– Хорошо, – пообещала Саманта, затем спросила, смутившись: – Опять бандиты?

Глаза полковника Грегори снова стали холодными как лед.

– То, что я делаю, мисс Прендрегаст, никоим образом вас не касается, – отрезал он.

10.

Дункан Монро скакал на своем огромном жеребце по залитой лунным светом дороге. Дункан служил под началом Уильяма Грегори в Индии и уже два года здесь, в Англии, но еще никогда не получал от него таких жестких приказов. Никакой информации, никаких объяснений. Только две короткие рубленые фразы:

«Посылай за людьми. Приезжай немедленно».

Уильям был прирожденным командиром и привык, чтобы его командам повиновались беспрекословно. Однако он всегда уважал военный опыт Дункана и советовался с ним или хотя бы объяснял ход собственных мыслей. Но только не сегодня.

Этому могло быть только одно объяснение – дело приближалось к развязке.

Натянув узду Тристана, Дункан свернул на тропинку между деревьями и ехал по ней до самой поляны. Уильям был уже там, лошадь его нетерпеливо переступала с ноги на ногу.

– Что случилось? – спросил, подъезжая, Дункан.

– Я получил письмо от Трокмортона. Лорд и леди Фезерстоунбо покинули Лондон и направляются на север.

– Мы готовы к их приезду?

– Приглашения разосланы. Все крупные чиновники приняли их. Им было велено принять. Среди них и генерал Уилсон, и министр Грей.

Дункан присвистнул, впечатленный списком важных персон.

– С женами?

– Разумеется, – кивнул Уильям. – Из местной гавани уходит раз в две недели корабль в Ирландию. Наверное, на него и рассчитывают успеть лорд и леди Фезерстоунбо. Но я устроил так, что, как только они прибудут в Мейтланд-Мэнор, им сообщат, что корабль уже ушел.

Дункан злорадно засмеялся.

– И они окажутся запертыми в своем поместье в ожидании возможности сбежать. И тут узнают, что я устраиваю прием всего в нескольких милях, и на этом приеме будут мои друзья, набитые доверху важнейшими секретами Англии. – Тень улыбки пробежала по лицу Уильяма, как едва уловимый ветерок по мрачному болоту. – Они обязательно захотят узнать эти самые секреты. И обязательно приедут на прием.

– Ты дьявольски изобретателен, – с восторгом произнес Дункан.

– И дьявольски решителен. Итак, сейчас они медленно движутся в направлении Хоксмута.

– Почему медленно? – удивился Дункан.

– Они заезжают по дороге ко всем, кто может обладать хоть какой-то информацией, остаются на ночь, словом, изо всех сил стараются создать у всех впечатление самой обычной поездки в свое поместье. Да и двигаются они зигзагами, видимо, надеясь сбить со следа возможных преследователей.

Тристан беспокойно переступал копытами под Дунканом.

– Но если Фезерстоунбо предполагают возможность погони, то почему не боятся, что преследователи могут оказаться в их доме раньше их?

– У них ведь не одно поместье. Может быть, надеются, что Трокмортон не поймет, куда именно они направляются. – Прежде чем Дункан успел возразить, Уильям поднял руку, призывая его к молчанию. – Из подслушанных разговоров Трокмортон сделал вывод, что старый лорд Фезерстоунбо заартачился.

Дункану приходилось встречать лорда Фезерстоунбо. Это был глупый и лицемерный напыщенный старик, обожавший посплетничать не меньше своей жены. Дункану по-прежнему трудно было представить, что этот стареющий пшют мог водить много лет за нос лучших английских агентов.