Темное солнце в её руках
Шрифт:
– Скажешь, что случилось? – лихорадочный блеск голубых глаз мне не понравился.
– Да вот… – первая дверь оказалась моей, и Фел открыл ее с ноги, – я подумал… Наш дед по матери владеет магией артефактов. Так?
Я кивнул, не вполне понимая, к чему он клонит.
– Орденские маги впихивали в мою голову невпихуемое, например, основы каждого вида магии. Но кое-что я все-таки помню!
– Ты пытаешься создать артефакт из монеты? – а что, если на мгновение предположить, что дедова кровь дала свой отголосок… Но в таком случае в равной степени она
…Или, что вероятнее, не проявиться ни в ком из нас, раз ее до сих пор не обнаружили лучшие учителя. Но попробовать стоило.
…Шел второй час. Мы с Фелом пыхтели над монетами, как два котла, но без толку.
– Вспомнил! – осенило братца, – нужна кровь!
– Чья? – поморщился. Меньше всего хотелось уподобляться бывшей хозяйке таверны, совершая жертвоприношения.
– Наша, – «обрадовал» брат, – да не бледней так, всего пара капель. Нужен активатор, иначе не сработает.
И он первым уколол палец кинжалом.
– Твой черед. Или маленький Ленс боится?
– Да иди ты к гхару лысому, – взял свой клинок, но задержал, прежде чем сделать резкое движение.
На благородный профиль отца упала капля – густая, темно—бордовая. Феликс тоже это увидел и воззрился на меня удивленными очами. Его собственная кровь была такой, как и полагается снаррам, солнечным эльфам – с яркими золотистыми вкраплениями, а моя…
Мы одновременно подумали об одном – о моей болезни, из-за которой даже такая малость отличалась.
Снова не такой, но я даже не подозревал, насколько…
Спать ушел пораньше, не желая засиживаться за общим столом – портить кислой физиономией вечер? Ахвик травил байки про свою бурную молодость, брат и Мила беззаботно смеялись, и в глубине души я был рад, что хоть кто-то может отвлечься от всего дерьма, в котором мы все еще по уши. Магия Фела не торопится возвращаться, с артефактом мы потерпели поражение, вокруг деревни все так же бушует буря. А если шаманская стена падет и не сможет удерживать напор стихии? У отца есть друг-истайр, лунный эльф. Вместе с многочисленным семейством он не раз бывал у отца в гостях, и я любил выспрашивать всякие интересности, чтобы потом использовать для своих историй. Однако Кайл, так звали истайра, шаманом и близко не был, а потому тот опыт ничем не мог помочь.
Сон принял меня быстро. Мысли копошились где-то рядом, на границе сна и яви, а потом перебрались в район горла жалящими насекомыми. Распахнув глаза, я с ужасом понял, что НАЧАЛОСЬ. Это началось. Приступ. Только вопрос времени, когда руки начнут мелко дрожать, от них уже отхлынула кровь, и конечности смотрелись дико пугающе с абсолютно белыми пальцами. Что будет дальше? Я не знал – во дворце вокруг меня всегда бдили лекари, а здесь я предоставлен самому себе и судьбе.
А, быть может, все происходит ровно так, как должно быть, и меня по хорошему стоило давно придушить, чтобы не мучился? Сколько можно обманывать смерть?
Ну нет. Злость поднималась из глубин, о существовании которых я не подозревал, и душила сильнее
– Воды… – прохрипел и на одной силе воли встал с постели. Правда, тут же уцепился за спинку кровати и только так остался на ногах.
– Воды! Кто-нибудь… помоги…те…
Ахвика слышно не было, а вот из соседней комнаты доносились подозрительные звуки. Нет, не может быть! Мой брат не настолько урод, чтобы увести МОЮ девушку, даже если я все отрицал. Фел не дурак и все видел. Или они выпили столько, что уже все равно? Наверняка егерь пошел по шлюхам, и дофину тоже захотелось поразвлечься.
До чего паршиво – я согнулся пополам, разом лишившись сил бороться. Но, услышав вскрик боли – той самой, что делает девушку женщиной, замер, на мгновение лишившись всех чувств. Приподнялся на локтях – руки сотрясала противная мелкая дрожь, и пополз. Уже не за водой – подспудно понимая, что не поможет. Меня, как дикого зверя, вел запах.
Он заполнял все пространство, этот тяжелый запах крови, забивался в нос, уши и горло. Душил и скручивал тошнотой.
– Вот видишь, ты смог это сделать, – голос Милорады, в котором угадывалась подбадривающая улыбка.
Это что же, мой братец настолько плох, что ему требовалась поддержка? В такой момент? Феликс тяжело дышал, я прекрасно слышал обострившимся слухом, а потом нервно рассмеялся.
– Ты права, все оказалось не так страшно.
Я прополз мимо соседней двери, мои руки хватались за стены как два бледных паука, но голоса доносились снизу. Ошибся, они были на первом этаже. Или я увяз во времени, как в тягучем киселе, и эти двое успели спуститься?
Перегнувшись через перила, я увидел, как Фел-младший… устраивает на крюке под потолком огромную свиную тушу. Это ее кровь… которую Мила пыталась собрать с половиц большой серой тряпкой.
Облегчение – и осознание себя дураком – потонуло в новом обострении приступа. Десны горели от боли, и пришлось прикусить язык, чтобы не закричать во все горло – которое тоже пылало огнем.
– Ленс, брат! – Фел запрокинул голову и, слава Солнцу, мгновенно сориентировался. Плохо, что Мила увидела меня таким – впрочем, скоро мне станет все равно.
Кажется, Феликс дотащил меня до кровати, а потом на глаза опустилась блаженная темнота.
Глава 9. Милорада
– Что с ним? – я беспомощно смотрела на Федора у кровати Ленсара. Вот ведь судьба у них – то один «спящий принц», то второй.
– Все сложно, – снарр отошел и придвинул мне стул, – садись, расскажу. С самого детства – подозреваю, что с рождения, у него это происходит. Приступы, два раза в месяц. Мать говорит, это редкая врожденная болезнь.
– Но снарры почти ничем не болеют… – ни к месту блеснула знаниями из пыльных книжек, – прости.
– Верно, но из любого правила находится исключение, – Федор хмуро уставился на бледный лоб брата, с бисеринками пота – мой отец уже пошел искать целителя, и ожидание было невыносимо.