Темное время суток

Бадевский Ян

— Как попасть на крышу? — спросил Азарод.

— Есть люк, — вспомнил Никита. — В библиотеке. Это мансарда, люк застеклен.

— Веди. Будем зачищать.

Снова в коридор.

Глаза Рамона адаптировались к темноте. Справа образовался провал лестничного марша. Проступила деревянная балюстрада. Слева вытянулась стена с рядом дверей.

— Вторая, — сказал Рамон.

Азарод осторожно, стараясь не скрипеть половицами, двинулся вперед. Застыл перед дверью в библиотеку. Прислушался. Медленно повернул ручкку и толкнул дверь.

Ничего.

Рамон

сразу взял под прицел слуховое окно. В дробовике оставался один патрон. Надо бы перезарядить.

Вошли.

— Скат пологий, — сообщил Рамон. — Сможем удержаться.

«Аграму» не хватало подствольного фонаря. Но он далеко, а времени нет. Вот и пригодились навыки по быстрому переключению глаз в ночной режим. В комнате — никого. Окно заперто.

Азарод шагнул к проему.

Прислушался.

И стал тихонько открывать окно. Некромант быстро справился с крутящейся ручкой. Задвинул раму в скрытый паз. Все, что услышал Рамон — тихий шелест скользящего стеклопакета.

Никто не лез.

Странное поведение для оборотней.

Азарод махнул кому-то рукой. Наверное, Кадилов. Кивнул — мол, прикрой, иду наверх. И резко выпрямился, держа секиру двумя руками перед собой. Рамон направил ствол «аграма» в скат мансарды. Если кто дернется на некроманта, можно завалить через крышу.

Не дернулись.

Азарод неспешно осмотрелся.

— Пусто там.

Никита выругался.

С каких пор оборотни играют в тактические схемы? Отвлечение, нестандартные ходы? Видимо, ими манипулируют. Лайет. Хорошо, зачем он пришел? Убить Рамона? Чушь. Забрать свою ученицу — вот что ему нужно.

— Подвал, — догадался Никита.

— Чего?

— Подвал!

До некроманта дошло не сразу. Рамон уже выбегал в коридор, когда тот начал спускаться в библиотеку.

Один пролет.

Громадная рысь, распластавшаяся по потолку в ожидании жертвы. Два одиночных — в грудь и голову. Рысь с треском падает на нижние ступеньки.

Люк распахнут настежь.

Нет, не просто распахнут. Выдран с корнем. Под ногами — щепки, куски деревянных панелей. Грохочут по лестнице сапоги Азарода. В распахнутую дверь входит Кадилов.

Поздно.

* * *

Куратор вызвал Рамона через неделю после испытания. За эту неделю многое успело произойти. Вика познакомилась с владельцем небольшого ресторанчика тибетской кухни. Это, разумеется, выяснилось не сразу. Зажиточный ресторатор был подписан в телефоне жены как «Светочка». Подруги обо всем знали, но прикрывали Вику. Почуяв неладное, Рамон вызвал такси и отправился на ночные посиделки женского клуба. Там он нашел заспанную подругу, у которой «праздновался» день рождения. Утром произошел откровенный разговор, после которого Рамон собрал свои вещи и съехал с квартиры Вики. Он снял компактную однушку-студию на окраине Нортбурга. Встроенная мебель, холодильник, стиральная машина. Индивидуальное отопление. Проведен интернет. Кровать почему-то отсутствует. Вместо кресел — мешки с абстрактными принтами. Один мешок притаился в нише, второй — на лоджии, сросшейся с квартирой

в единое целое. Лоджию хозяин утеплил, там же стоял холодильник.

Первым делом Никита купил надувную кровать. Подключил ее к розетке и стал меланхолично наблюдать, как электрический насос накачивает бесформенную резину.

За окном сгущались ранние весенние сумерки.

Накрапывал дождь.

Чтобы заполнить холодильник, пришлось отправиться в магазин. Закупки Рамон начал не с продуктового, а с виноводочного отдела. Деньги пока водились, так что в корзину отправились вискарь и абсент. Подумав, Никита присовокупил к набору бутылочку темного «Бюргера». Про утреннюю депрессию тоже нельзя забывать.

Продукты и алкоголь он сложил в рюкзак.

Дома — пустота и спокойствие. Окна выходят на сосновый лес и небольшое озерцо.

Рамон переложил добычу в холодильник. Достал нетбук и запустил старый советский фильм из личной коллекции. «Зимняя пробежка», кажется. Герои на экране ссорились, выясняли отношения, философствовали с каким-то иностранцем. Звуки оживили мертвое пространство студии. Готовить не хотелось, но Рамон себя пересилил. Сварил рис в пакетике, нарезал ветчины, вскрыл непонятный салат с морепродуктами. Плеснул в стакан немного вискаря. Выпил, ощущая, как тепло бежит по телу. Принялся за еду.

Остаток вечера Рамон провел за просмотром фильма и неспешным потягиванием крепкого алкоголя. Прямо из горла. Точнее — из дозатора. Снаружи поднялся ветер и начал бросать в окна пригоршни дождя.

Проснувшись, Рамон испытал угрызения совести. За один вечер навел такой беспорядок, что стыдно друзей позвать. Впрочем, у него и друзей-то не было. Сплошные знакомые.

Холодный душ немного взбодрил.

Прибравшись и перекусив, Рамон начал одеваться. Хотелось покататься на трамвайчике, побродить по западным окраинам Нортбурга.

Планы нарушил конверт.

Рамон застыл перед почтовым ящиком на втором этаже, отказываясь верить в происходящее. Он сменил адрес. Никого не предупредил о своем решении. Даже те, с кем Никита общался, еще не знали о его новой квартире. Официальной работы у Рамона не было. Прописку отменили еще пять лет назад, признав ее пережитком «совка». Как профсоюз его выследил?

Не важно — как.

Выследил.

И прислал очередное задание. Достав ключ, Рамон открыл ящик. Вытащил конверт, разорвал его и принялся изучать содержимое. Лаконичная инструкция.

Вам необходимо встретиться с куратором. Поезжайте в Екатерининский парк. Там нужно быть не позднее 14.00. Дальнейшие указания получите на месте.

Наручные часы подсказывали, что Никита рискует опоздать. Начало первого, а Екатерининский парк — это же черт знает где!

Рамон вышел из подъезда и задумался. Трамвай придется отменить. Лучший способ быстро приехать на место — метро. Или такси, но где его сейчас искать? К тому же, парк разбит в историческом центре города. Туристы, пробки, узкие улочки.