Темное время суток

Бадевский Ян

— Просто вывели из игры, — добавил Лайет.

Вспоминая события последних дней, Рамон не мог взять в толк, где допущен прокол. Ему казалось, что он хорошо знает Валика. Привычки, голос, манеру держаться. Выходит, операция задумана давно. Тейн неделями, месяцами изучал человека, в образ которого ему предстояло вжиться. Изменил голос. Магически или с помощью имплантов — не важно. Выучил личную историю, лексикон. Жесты, наконец.

— Зачем, — сказал Лайет. — Этот вопрос гораздо важнее, чем «как».

И тогда заговорил Кадилов.

— Что мы имеем. Основатели породили

перевертов и разделились на противоборствующие фракции. Часть основателей решила, что оборотням не место в Многослойности. Их противники, наоборот, поддерживают своих детей. Идем дальше. Переверты развиваются и превращаются в вендиго. Это не нравится очень многим. Например, Нижним и Верхним Сферам. Профсоюзу…

— Сообществу магов, — тихо добавил Азарод.

— Такое есть? — удивился Рамон.

— Еще как есть, — хмыкнул Лайет. — Там куча орденов и течений. Тысячи лет враждовали, а потом сели за стол переговоров. Сейчас — в хрупком равновесии.

Ефимыч кивнул.

— Так и есть. Но не будем отвлекаться. Итак, у нас есть технологичные человеческие слои, Сферы, маги и некроманты, нюхачи и прочие нелюди. Есть диаблеро, эти вообще не пойми кто. Без обид, Лайет.

— Какие обиды, — хмыкнул основатель. — Вы вообще-то шли меня убивать.

Никита рассмеялся.

И вдруг понял, что ненависть к диаблеро растаяла. Исчезла, и все тут. Лайет угрожал Полине, сделал из девушки Рамона зверя, но теперь все изменилось. Круговорот событий смешал карты, поставил бывших врагов на одну сторону баррикад. Почему это произошло? Почему Полина остается человеком с приходом ночи? В этом нужно разобраться. Это единственное, что имеет сейчас значение. Интуиция подсказывала Рамону, что все, произошедшее с ним со времен Родевиниума, не случайно.

— Профсоюз в некотором роде представляет интересы людей, — продолжал рассуждать Кадилов. — Интересы большинства.

Лайет покачал головой.

— Нет.

— Разве?

— Фатальная ошибка. — Лайет наклонился вперед. Рамон отметил про себя, что гость не стал пристегиваться. — Все вы думаете, что профсоюз защищает интересы большинства. Думали до сих пор. Некоторые из вас полагали, что эта структура преследует коммерческую выгоду. Наделаем больше оборотней, перебьем их, нарубим кэша. Онанизм какой-то получается, право слово.

— Ты забываешь о связях с правительствами срезов, — возразил Рамон. — У профсоюза везде свои люди.

— Все схвачено, — кивнул Лайет. — Там, где есть люди. А как насчет нечеловеческих миров? Там, где правят разумные звери, нюхачи, гномы или еще кто похлеще? Как насчет межмирья?

— Я там не был, — отмахнулся Никита.

— Это не меняет сути. Профсоюзу подконтрольны не все слои. А вот чего забывать действительно не стоит, так это того, что ваша чудесная организация основана ведунами.

Никита напрягся.

— И что?

— А то, — включилась в диалог Полина, — что мы тут говорили о сообществе магов. Улавливаешь связь?

— Мы плавно подходим к главному вопросу, — Лайет сказал это после непродолжительной паузы. — Каковы цели профсоюза?

Никита

попытался перебить основателя, но тот остановил его взмахом руки.

— Да, профсоюз преследует собственные интересы. Да, он выйдет из альянса, когда посчитает нужным. Да, он в сговоре с магическим сообществом, нюхачами и другими силами, незримо присутствующими в игре. Уразумел?

Оставалось лишь склонить голову.

— Цель самых могущественных колдунов Многослойности ясна. Проникновение во все секреты мироздания, подчинение межмирья и астральных слоев. Дальше — бессмертие, всемогущество, абсолютная власть. Божественная власть. Незримая и всепроникающая.

— Пафос, — скривился Кадилов. — Не люблю пафосные высказывания. К тому же, Сферы не позволят нарушить баланс сил. Война между Светом и Тьмой с переменным успехом шла в десятках слоев. Это всегда заканчивалось разрухой, апокалипсисом и долгим возрождением на пепелище. Однажды все придут к соглашению, разделят зоны влияния и приведут миры к общему знаменателю.

— Слова истинного ангела, — усмехнулся Лайет. — Но появились вендиго. У них собственные планы.

— Какие? — спросил Азарод.

— Обрушить вековой уклад. Похоронить ангелов и демонов. Завладеть межмирьем.

— Невозможно, — покачал головой Кадилов.

— Ты не хуже меня знаешь, что это возможно, — прорычал Лайет.

Изменение во внешности диаблеро Рамон пропустил. Секунду назад перед охотниками сидел лысый мужик в мимикрирующем костюме. И вдруг — это. Косматая мускулистая тварь, занявшая собой почти треть капсулы. Тварь открыла пасть, усеянную острыми клыками, и Рамон увидел свет. Словно в недрах этой ненасытной пасти клубилась сама вечность. В круглых глазах существа — то же белое свечение. Косматые лапы с длинными когтями распростерлись над головами людей. Вытянутую голову монстра увенчали раскидистые рога.

Азарод схватил топор и ударил по лапе. Руническое лезвие с легкостью прошло сквозь призрачную плоть, не причинив Лайету вреда.

Кадилов не стал медлить.

Ремни втянулись в подлокотники кресла. В руках ангела появилось распятие.

— Подступаю к тебе, ветеран зла! — Кадилов выпрямился в полный рост и посмотрел в светящиеся зрачки. — Материя преступлений, заклинаю тебя величием и силой Господа Нашего…

Создание выхватило крест из рук Ефимыча. Швырнуло на пол. И рявкнуло так, что старика швырнуло на пряжнее место.

После этого взбесившаяся реальность успокоилась.

Рогатая мерзость сжалась до нормальных размеров и вновь приняла облик человека.

— Вендиго, — прошептал Азарод.

— Бывший, — поправил Лайет, наслаждаясь произведенным эффектом. — Я один из первых основателей, открывших для себя эту форму. Но я отказался от полной трансформации разума. И вновь стал собой.

Капсула продолжала двигаться по своим неисповедимым векторам.

— Куда мы едем? — спросил Азарод.

— Никуда, — усмехнулся вендиго. — Я закольцевал движение капсулы. Гоняю ее по всем станциям Иерихона. Внес запрет на стыковки, конечно же.