Темное золото

Фихан Кристин

Он взмахнул рукой, и в океане поднялась волна.

— Не уверен, что смогу дождаться ее. Я слишком близко подошел к краю. Демон почти одолел меня.

Его чистый голос звучал бесстрастно.

— Ступай к ней. Возьми ее. Соедини ее с собой.

Эйдан убеждал, и его настойчивость встревожила Александрию. Словно что-то заставляло Эйдана так говорить.

— Где она? Кто она?

— Она дочь Михаила и Рейвен. Но Рейвен не готовила ее для того, чтобы однажды она была связана с одним из нас. Ей было только

восемнадцать, когда я приблизился к ней. Она так испугалась, и я понял, что не смогу стать монстром и связать ее с собой против ее воли. Я не стал давить на нее и поклялся, что дам ей пять лет свободы. В конце концов, быть со мной — все равно что быть с тигром. Не слишком подходит для жизни.

— Ты не можешь ждать дольше.

Александрия никогда не слышала, чтобы Эйдан так настаивал. Она погладила его запястье, напоминая, что здесь решает не он.

— Я поклялся и сдержу клятву. Если она соединится со мной навечно, ее жизнь не будет легкой, поэтому она бежит от этого и от меня.

Голос Грегори был таким красивым, таким чистым. В нем не чувствовалось ни горечи, ни сожаления.

— Она знает, как ты страдаешь?

Серебряные глаза вспыхнули, когда его Спутницу обвинили в эгоизме.

— Она ничего не знает. Это было мое решение, мой подарок ей. Единственное, о чем я прошу, чтобы ты не охотился на меня один. Позови Джулиана. Он становится Темным.

— Джулиан такой же, как я, — вскинулся Эйдан.

— Нет, Эйдан, — поправил его Грегори своим гипнотическим голосом. — Джулиан такой, как я. Вот почему он ищет горы, вот почему он всегда один. Он похож на меня. Он поможет тебе убить меня, если это будет необходимо.

— Поезжай к ней, Грегори, — настаивал Эйдан. Грегори покачал головой.

— Я не могу. Обещай мне, что сделаешь, как я сказал. Ты не будешь охотиться на меня без Джулиана.

— Я никогда не стал бы охотиться на самого матерого волка в одиночку. Держись, Грегори.

В голосе Эйдана слышалась боль.

— Я буду стараться, пока могу, — ответил Грегори. — Но в ожидании таится опасность. Я не смогу сам себя уничтожить, а потом будет уже слишком поздно. Я зайду чересчур далеко. Ты понимаешь, Эйдан. Я всегда думал, что это будет Михаил, но она здесь, в Соединенных Штатах. И она приедет в Сан-Франциско, когда срок действия моей клятвы закончится.

Эйдан кивнул, но Александрия чувствовала слезы, которые жгли его разум и сердце. Она попыталась его утешить, посылая ему тепло, но оставаясь неподвижной, как он просил. Алекс не понимала, что имеет в виду Грегори, хотя догадывалась, что это важно.

— Я займусь этим, уничтожу все следы. — Грегори жестом указал на тело внизу утеса. — Но, Эйдан, он не один. Был и второй. Я посчитал, что будет лучше, если я останусь и защищу твою Спутницу, вместо того чтобы устраивать на него облаву. Я так близок к обращению, что два убийства за

вечер для меня опасны.

Его голос звучал размеренно и музыкально, словно они обсуждали погоду.

— Грегори, спасибо тебе за предупреждение и помощь. Не беспокойся о предателе. Это моя работа, хотя, надо признаться, я занимался несколько другими вещами, а не охотой.

— Так и должно быть, — произнес Грегори с понимающей улыбкой. — Спутница жизни отнимает все силы.

— И поэтому ты боишься, что жизнь у тебя будет нелегкая? — спросил Эйдан.

— Я слишком долго охотился, чтобы остановиться. Я привык идти своей дорогой. Я слишком долго ждал, слишком долго боролся и страдал, чтобы позволить ей ту свободу, которой она жаждет. Ее жизнь больше никогда не будет принадлежать ей.

Эйдан улыбнулся, и Александрия почувствовала, как он расслабляется.

— Если ты сделаешь так, как считаешь нужным, у тебя не будет выбора, и ты предоставишь ей свободу.

— Я не такой, как Михаил, или Жак, или ты. Я поставлю ее безопасность превыше всего.

Голос Грегори звучал напряженно.

Эйдан улыбнулся, и его глаза смеялись.

— Я очень надеюсь, что увижу тебя, Грегори, после того, как ты произнесешь клятвы со своей женщиной. Ты должен пообещать, что остановишься у нас хотя бы на один день.

— Я не могу закончить, как ты или Михаил. Я не могу погубить свою репутацию охотника.

Казалось, это был намек на юмор, но он промелькнул так быстро, словно его унес ветер.

— Я прослежу за вампиром, — пообещал Эйдан. — Ты должен избегать убийств.

— Я убил его на расстоянии. Ты считаешь, я нарушил закон? — спросил Грегори.

— Ты еще сильнее, чем я помню.

— У меня было много опыта за эти годы, — признался Грегори.

Его светлые глаза глубокомысленно взирали на Эйдана.

— Ты найдешь, что твой брат тоже сильно изменился. Он быстро учится, а одному проще держаться, не уходя в тень. Я пробовал ему объяснить, что все имеет цену, но он не слушает.

Эйдан покачал головой.

— Джулиан всегда говорил, что правила нужны только для того, чтобы их нарушать. Он всегда искал свой путь. Но он очень уважает тебя. Ты оказывал на него сильное влияние, и, возможно, ты единственный, к кому он прислушивался.

Грегори покачал головой.

— У него не хватило терпения слушать дольше. Ветер звал, горы, дали. Я и не надеялся остановить его. У него внутри не было определенности, и ничто не могло его удовлетворить.

— Ты назвал его тьмой. Но это есть и в тебе, и именно это заставляет тебя открываться миру. Открывать новые способы излечения, которым ты научил меня и других. Творить чудеса, помогая нашему народу. То же самое делает Джулиан, — возразил Эйдан.

Серебряные глаза напоминали сталь. Холодные. Неумолимые. Ничего не выражающие.