Темнота - враг молодежи
Шрифт:
– Почему это не надену?
– возмутилась я из чувства принципа, вздрогнув при взгляде на этот ужас, - Может, это платье - моя мечта?
– Потому что, милая моя, - поучительно пропел Князь, приобнимая меня со спины, - Тогда мы точно останемся дома. Вопросы?
– Неа.
– Вот и отлично!
– он с умным видом порылся в шкафу и извлек оттуда широкие штаны военной раскраски и узкий топ с таким же "орнаментом", - Наденешь вот это и сверху накинешь флиску.
Я задумчиво прикусила губу, смотря на "комплект".
– Я вроде
– А универ - это как война, - хохотнул парень, а я вырвалась из под его рук, схватив одежду с вешалки, и залетела в ванную.
Отлично, он хотел, чтобы я это надела - я это надену. Но Аннет не Аннет, если не сделает какую-нибудь гадость.
Я огляделась в ванной и извлекла из "маленькой" сумочки, по размеру превосходящей мой походный рюкзак не менее "маленькую" косметичку.
– Сразу видно - складывать мои вещи Диме помогала Света, - тихо хихикнула я, вываливая на столик перед зеркалом косметику. Вы думаете, я никогда не красилась? Нет, вы сильно ошибаетесь. С такой подругой, как Светочка, невозможно не научиться всем изыскам мейк-апа - буквально с раннего возраста мы красили друг друга в прямом смысле во все цвета радуги. Обычно это происходило так: Матвеева/Я садилась в кресло, закрывала глаза и на время задумывалась о своем, о девичьем. В это время Я/Матвеева "разукрашивала" замечательное личико своей лучшей подруги тенями, тушью, подводкой, помадой и блеском. Всем сразу. В итоге получалось что-то очень страшное и одновременно смешное, над чем мы дружно хохотали целый день, пугая Диму и Бабайку. Когда бедный котэ перестал от нас шугаться, выяснилось, что это не он привык, а мы научились делать более-менее стоящий для выхода в свет макияж.
Я посмотрела в зеркало и подмигнула сама себе. Волосы прямыми прядками спадали на плечи, а начес у корней придавал им явный объем, не требуя даже лака для закрепления результата. И опять же - акцент на глазах: "smoky eyes", как любят говорить профессионалы. На скулах чуть-чуть персиковых румян, и - оп-ля!
– я готова.
Я вышла из ванной и, схватив с кровати сумку-рюкзак цвета хаки, вышла из комнаты, чувствуя на себе ошеломленный взгляд. Обулась в уже полюбившиеся мне кеды и перевела взгляд на парня, стоящего в белой рубашке и светло-голубых джинсах.
– Князь, ты идешь? Мы опаздываем вообще-то.
Из десятого "А" класса ушла ученица Анна Николаева. Зато появилась новая девушка с совершенно противоположным характером - Аннет Комарова.
Рокировка...
Посмотрим, что из этого получится.
– Можно?..
– влетела я в класс, а Ирина Евгеньевна - преподавательница тригонометрии, давно перешедшая жизненную планку под названием "пенсия" - зло уставилась на меня, решив просверлить лишнюю дырку в моем лбу.
– Нельзя! Что за бестактность - опаздывать на середину ВТОРОЙ пары?!
Ой, а это была
Бальзамова Ирина Евгеньевна работала в СИЖе уже больше тридцати лет и была знаменита среди студентов своими изысками в наказаниях. Она терпеть не могла опаздывающих учащихся, сразу же занося их в черный список. Пока что мне удавалось избегать гнева этой женщины-монстра, но вот этот знаменательный день как-то подкачал...
– Я... Я попала в пробку, - на автомате выпалила я самую глупую отговорку, - Ехала на машине, а тут как всегда на Московском шоссе авария.
– Ну да! Все вы в пробки попадаете! Между прочим, у меня племянник - капитан милиции; я навела справки: никаких пробок там не было!
"Навела справки"... Она точно в молодости была ФСБшницей!
– Полиции, - сладким голосом поправила я, пряча улыбку, - А пробка там была, но маааленькая, вот ее он в расчет и не взял.
– Конечно, Николаева, и ты стояла в этой маааленькой пробке два часа?
– класс дружно заржал, поддерживая преподавательницу. Сейчас я как-то случайно заметила, что не слышу привычного звонкого голоска лучшей подруги. И правда - мимолетный взгляд на свою парту дал понять, что та сегодня пустовала без своих хозяек, - И вообще, раз уж на то пошло, твой дом вообще в другой стороне.
Ну, Князь, ты за это получишь!
– Я переехала, - с удрученным вздохом парировала я, - А стояла я в этой пробке так долго, потому что сломалась машина, и ее надо было починить.
Бальзамова, как называли ее между собой студенты и преподавательский состав, ехидно прищурилась, медленно подходя ко мне. Сейчас она напоминала стервятника - с таким же кровожадным огоньком в глазах, вытянутая, с крючковатым носом... Бррр!
– Наверное, машину ты вела сама, да? Может быть, я просто не в курсе, и у нас выпустили новый закон, что права можно получать без всякой сдачи экзаменов? Или скорее "покупать"?..
Я вздохнула с видом, как будто меня сейчас пытали самыми изощренными пытками. В принципе, так и было. Врать Бальзамовой я не хотела, уж слишком мне еще дорога была жизнь, и поэтому решила сказать правду и ничего кроме правды.
"Она сама напросилась" - попробовала вяло оправдать меня вторая сущность, но тут же бросила эту бесполезную затею.
– Нет, машину вел Артем, - опустила я глаза, нервно теребя лямочку рюкзачка, - Комаров. И мы ехали из его квартиры.
В классе повисла тишина.
А теперь небольшое отступление: что бы не говорили преподы, у каждого из них обязательно есть свой любимчик. Шансы стать любимчиком прямо пропорционально зависели от профессии родителей, а уж если твой отец - ректор универа... В общем, Князь был любимчиком у всех преподавателей.
– Ах, и как тебе не стыдно: к такому приличному мальчику напрашиваться в квартиру?
Я прыснула и подавилась от смеха.
– Извините, Ирина Евгеньевна, но мы об одном Артеме говорим? По-моему, вы что-то напутали.