Темнота - враг молодежи
Шрифт:
– Что-то случилось? У тебя какие-то проблемы? Может, мне помочь их решить?
– он нагнулся чуть ближе ко мне, доверительно улыбнувшись.
– Да нет вроде. Нет проблем...
– я случайно взглянула за спину Ярославу и тихо ойкнула, - У меня нет. А вот у тебя, похоже, сейчас появятся.
Я передернула плечами, сбрасывая чужие ладони с плеч. Почему-то я чувствовала какую-то брезгливость по отношению к своей "первой любви", мне неприятно было чувствовать его прикосновения, то ли дело...
– Темочка, зайчик мой!
– воскликнула я и подбежала к парню, в синих глазах которого ярость медленно замещалась недоумением. Я положила ему руки на плечи и чмокнула в щечку, задорно подмигнув, - Я так соскучилась
Когда мы уже выходили, Комаров оглянулся и кинул уничижительный взгляд на Ярослава. Я невольно улыбнулась - чего это он так разволновался, бедняжка? ...Или сейчас бедняжкой буду я?
Нет, все-таки проблемы у меня есть.
Улыбка резко слетела с моих губ, и я устало села на скамейку, почувствовав, как от утомленности у меня болит голова.
– Арт, давай сегодня не будет тренировки? Я плохо себя чувствую.
Он так же убийственно посмотрел на меня и резко рыкнул:
– Нет уж, Аннет, тренировка будет! И мне плевать на твои капризы!
– я скривилась от громкого крика. Он сильно сжал мою ладонь - до хруста костей, в прямом смысле - и дернул со скамейки, - Пошли, детка, насчет жесткой тренировки я не шутил. Если доживешь до вечера, я сильно удивлюсь.
Когда я остановилась около машины, нагнувшись, чтобы поправить выбившийся шнурок, парень больно выпрямил меня и, резким движением открыв заднюю дверь, затолкнул меня в салон. В сердце больно кольнуло: он, действительно, был в бешенстве. Таким я его еще ни разу не видела.
И меня это пугало.
– Встала! Я сказал "встала"! Немедленно!
Я еле поднялась на коленки и сдавленно выдохнула, когда ободранная до крови ладонь задела камень. Голова нереально гудела, виски пульсировали, сердце стучало где-то в горле. Видя, что я не встаю, Князь схватил меня за плечо и, сжав его, поднял на ноги. Я тихо простонала - болело все тело, не говоря уже о внутренностях. Арт был зол и отыгрывался на мне, совсем не жалея и не щадя.
– Артем, мне больно, - прошептала я, потому что говорить уже не было сил. Синие глаза яростно сверкнули в темноте - мы снова тренировались уже очень долго, и я не знала, сколько было время.
– Плевать! Если ты придешь в "Банду Лирика" неподготовленной, они тебя угробят. Поверь, крошка, это еще цветочки.
– Я один сплошной синяк!
– отчаянно крикнула я на Комарова, - Я не чувствую тела, только боль! Цветочки, говоришь?
Он сжал губы, что они побелели, и холодно перевел взгляд с меня на огни засыпающего города.
– Три круга вокруг стройки. Бегом!
Я презрительно взглянула на парня и, еле терпя ужасную боль, послушно побежала по указанному направлению. Сейчас больше всего мне хотелось потерять сознание.
В городе зажигались огни. Кто-то с семьей смотрел очередную семейную комедию, кто-то устраивал поздний ужин. Бабульки сидели в кресле и мирно вязали носки внукам. Низкая рыжая девушка заразительно смеялась, повиснув на шее у мускулистого парня с растрепанной шевелюрой. Блондин с пирсингом в губе с грустной улыбкой смотрел на фотографию темноволосой девушки. Рыжий мужчина задумчиво перезаряжал пистолет, косясь на белый конверт, в котором лежала бумажка с двумя словами: "Банда Лирика". Парень с короткими красными волосами стоял на краю четырехэтажного дома и с болью смотрел на пролет между зданиями, сжимая кулаки. Кот под странным именем Бабайка спокойно уничтожал запасы кошачьего корма.
А высокий брюнет с нереально синими глазами, мысленно называл себя идиотом, медленно сгорая от внутренней боли.
Ненавижу его.
–
– я тихо простонала, перевернулась на другой бок, чувствуя, как невыносимо болит все тело, и накрылась одеялом с головой, - Просыпайся, ты хочешь опять опоздать в универ? Уже восемь часов! Я тебя на этот раз спасать не буду!
– резкий рывок - и одеяло куда-то пропало. Я зажмурилась, когда в мои глаза больно ударил свет, - Смотри на меня!
– я промычала что-то невнятно-отрицательное, а в следующий миг мой подбородок больно сжала рука и повернула мою голову в нужную сторону.
– Аннет, смотри на меня, когда я с тобой разговари...
– ладонь медленно переместилась на лоб, а потом легко коснулась щеки, - Бл...
– кровать скрипнула, и только на лице остался след от холодного прикосновения, - Здравствуйте. Аня Никола.. Комарова то есть.. В общем, она сегодня не придет в универ, у нее высокая температура. ... Кто говорит? Муж ее говорит. Да, и передайте моему куратору, что я тоже сегодня не приду. ... Разумеется. ... Обязательно. ... Я знаю. ... Да-да. ... Кристина Матвеевна! Мне не пять лет, я знаю, как заботится о больных. ... ... ... ... ... ... ... ... ... Ок. ... Нет, не издеваюсь. ... До свидания, Кристина Матвеевна. ... До сви-да-ни-я! ... Да понял я, понял!
– раздался знакомый треск - Светочка часто кидала свой телефон о стену и поэтому звук мне был более, чем знакомый. Полежав еще минут пять, я открыла глаза, поморщившись от яркого света, и обнаружила на своем лбу мокрое полотенце и градусник под мышкой.
– Очнулась? Аня, как ты себя чувствуешь?
– я с трудом сфокусировала взгляд на незнакомом мне мужчине в белом халате. Врач? Как же я давно не болела... И когда это он успел прийти?
– Сколько времени?
– прохрипела я, вздрагивая от холода. Боже, умоляю, закройте окно... И уберите морозильник из-под кровати. И выключите зиму! Я же такими темпами замерзну.
– Половина четвертого, - ответил доктор, аккуратно забирая градусник, посмотрел на него и покачал головой.
– Температура упала?
– взволнованно спросил Артём, которого я заметила только сейчас. Он сидел на кровати рядом со мной, сжимая мою руку, и, стоит сказать, выглядел просто отвратительно. Вчера же еще, насколько я помню, все было нормально! Но сейчас... Разбитая губа, фингал под глазом, из выреза футболки выглядывает перебинтованное плечо, содранные костяшки на пальцах. Черт, что случилось ночью, пока я спала?!
– Да, упала, - хмуро ответил мужчина, засовывая градусник обратно в футляр, и посмотрел на Князя, - Теперь тридцать девять и четыре, - врач встал и, достав ручку из нагрудного кармашка, начал что-то записывать на листочке, - Большую таблетку давать один раз в день, после ужина. Десять дней. Антибиотики - три раза в день по две таблетки, в течение семи дней. Ни в коем случае не пропускать. Если температура поднимется выше тридцати восьми, то снова дашь ей "Парацетамол" или "Колдрекс". Сейчас таблетка должна подействовать. Разумеется, никаких сквозняков, давай ей больше пить. Запишешься на понедельник к Исаеву, пятый участок. В городской поликлинике, - он положил листок на кровать и начал застегивать плащ, - Если станет совсем плохо, то вызывай скорую. Грипп - это тебе не шутки, - получив кивок Арта, мужчина развернулся и сам вышел за дверь.
Чувствуя ужасную слабость, я еле натянула на себя одеяло, чтобы хоть как-то согреться.
Парень не отрывал от меня пристального страдальческого взгляда.
– Ты выглядишь устрашающе, - не выдержала я этой ужасной физиономии, вызвавшей бы жалость даже у самого черствого и хладнокровного боксера, - Если бы я была первоклассницей, я бы тебя испугалась, - он продолжал молчать. Если он сейчас не ответит, я сойду с ума. Он невыносим!
– Что с тобой случилось?