Тёмные дни

Михайлова Екатерина

Потихоньку быт налаживался. Работы было много, но нехватки самого необходимого — воды и еды — больше не было. Так что экономить или решать, кому сколько давать, как это было в Утегате, не приходилось.

Каждый занимался тем, что умел, стараясь принести пользу Городу. Специалисты из Лиатраса чинили ирригационную систему в парниках, — часть её пришла в негодность. Они собирались запустить водопровод и создать с нуля систему канализации.

Атлурги приводили в годный вид и модернизировали старые солнечные печи, чтобы, когда придёт время, они исправно заработали. Также атлурги нашли что-то вроде печей для плавки тергеда, но у них не было материала. Для его добычи требовалось

выйти в пустыню.

Ещё не хватало камня. Порода, из которой состояли местные горы, была гораздо прочнее, чем камень Красных Гор. Обрабатывать её было в разы сложнее, да и запаса в городе не было. Поэтому ощущалась нехватка таких элементарных вещей, как кухонная утварь и инструменты. Атлурги чинили и переделывали то, что находили. Люди делились друг с другом: одним инструментом пользовалось несколько семей.

Корт хотел выяснить, не найдётся ли камня, подходящего для резки, среди вкраплений основной породы. Так как нехватки места теперь не было, он организовал себе большую мастерскую. Стащил туда всё, что могло сгодиться для работы. Когда выдавалось свободное время, обследовал горную породу. И если находил необычные жилы, вырубал их и нёс в своё «логово», как мастерскую прозвала Юта. Там Корт исследовал различные способы обработки камня.

Вот и сейчас ругат сидел в своём «логове». Правда оно больше походило на церемониальный зал, чем на комнатку-пещеру в Утегате. Корт чинил зубило, которое только что сломал о чересчур твёрдую породу. Каменная пыль запорошила его одежду и волосы, отчего из чёрных они превратились в серые.

В комнату вошёл высокий мужчина-лиатрасец. Худого телосложения, с непропорционально длинными руками и ногами. У него были маленькие сощуренные глазки и подобие вороньего гнезда на голове.

— Корт, хочу сообщить вам, что так работать совершенно невозможно, — начал прямо с порога гость. Не церемонясь и не узнав, может ли Корт его принять, он быстрым шагом прошёл в мастерскую, продолжая на ходу говорить: — Все мои приказы постоянно саботируются. Позавчера ваши «подопечные» принесли мне какую-то дрянь вместо «лапидус каниферуса», который я просил их собрать. Сок этого ужасного растения перемазал мне все пальцы. Застыв, он превратился во что-то вроде каучука, который совершенно невозможно отмыть! В итоге я уже два дня не могу ничего делать!

Мужчина поднёс к самому носу Корта длинные, некогда холёные пальцы. Сейчас они больше напоминали разваренные докрасна сосиски, так как гость Корта два дня пытался отодрать налипшую на них чёрную субстанцию.

Корт с интересом рассмотрел пальцы мужчины.

— Во-первых, доктор Лейбовиц, сколько раз я просил вас обращаться ко мне на «ты»? А во-вторых, что вы говорите это за растение, которое вам принесли? Его надо изучить. Этот сок может представлять интерес.

Доктор всплеснул руками, не находя слов от возмущения. Корт с трудом скрывал улыбку. Несмотря на странноватый вид, доктор Лейбовиц был гениальным врачом. В Лиатрасе он работал главой отделения нейрохирургии. Его пальцы — сейчас так грубо вымазанные в чём-то непотребном — составляли достояние всего города. В операционной эти длинные нескладные руки могли творить чудеса.

Одной из главных проблем в городе Корт считал отсутствие медицинского обеспечения. Здесь не было почти никаких лекарств, не говоря уже об оборудовании и инструментах. К тому же атлурги с недоверием относились к методам врачей-лиатрасцев и отказывались от их помощи. А помощь была нужна. После сражения было много раненых. К сожалению, без должного медицинского обслуживания многие из них умерли. Другие в отсутствие медикаментов до сих пор не могли восстановиться.

Поэтому Корт поручил ботаникам

и фармацевтам Лиатраса изучать растения на предмет лечебных свойств. А также, несмотря на протесты атлургов, Корт принял решение организовать в Каноре больницу. Врачей, медсестёр, фельдшеров скорой и других специалистов медицинских направлений набралось довольно много. Корт велел им найти в Каноре подходящее помещение, а также написать список того, что понадобится на первых порах.

Во главе будущей больницы Корт поставил прославленного на весь Лиатрас доктора Лейбовица. Затем задействовал атлургов для помощи врачам. Их задачей было находить травы и мастерить оборудование.

Проблема была в том, что атлурги упрямились. Между ними и врачами постоянно происходили стычки. У них была не то чтобы вражда, но этакое «принципиальное непонимание». Но Корт твёрдо стоял на своём, буквально заставляя их работать вместе. Он считал, что иначе два народа так никогда и не научатся доверять друг другу.

Хотя пока всё это походило скорее на провал, чем на успех. Жалобы доктора Лейбовица и его заявления о «невозможности так работать» стали для Корта привычным каждодневным аккомпонементом.

— А вчера, — продолжал между тем доктор, — один из ваших принёс мне сразу дюжину совершенно тупых ножей. Я ему говорю: «Как я по-вашему могу этим оперировать?». А он мне: «Если не нравятся эти, можете взять арсулы».

— Аслуры, — поправил Корт.

— Вот-вот. А я о чём! Вот у меня где эти ваши варвары!

«Вашими» доктор называл всех атлургов. Хотя технически лиатрасцы тоже были «Корта». Так как именно он возглавлял новый народ.

Процедура передачи власти была формальной. Кандидатуру Корта даже не пришлось принимать голосованием. Представители от разных народов сами пришли к нему и попросили возглавить их. После чего состоялась скорая церемония «вступления в должность». Глава объединённых народов стал называться «Кангом».

Разделение по кланам среди атлургов осталось прежним. Более того, прошлые «Канги» остались на своих местах. Только теперь они назывались «Старейшинами». Старейшина больше не был единоличным главой своего народа, а скорее кем-то вроде народного представителя. Из Старейшин атлургов и Старейшины от лиатрасцев, кем стал Арсал, возглавлявший их на поле боя, Корт организовал Совет Старейшин, как это было принято у атлургов.

Большинство решений Корт принимал единолично, дабы избежать лишних стычек между разными кланами. Но некоторые, требовавшие обсуждения, принимались при участии Совета, путём голосования большинства.

В целом как атлурги, так и лиатрасцы приняли новый уклад спокойно, так как по сути он воспроизводил привычные им структуры власти. Для лиатрасцев Корт был кем-то вроде мэра города, а Совет — городским правительством. Для атлургов же Корт был Кангом Кангов. В любом случае, и для тех, и для других его авторитет и власть были непререкаемы.

— Хорошо, доктор, я разберусь с ними.

Корт встал и начал деликатно подталкивать главврача к выходу. Потому что жаловаться тот мог весь день, в красках описывая все свои беды и злоключения, а у Корта ещё были дела.

— Опять вы «разберётесь»! Сколько раз уже «разбирались»! Проходит день-два, а потом всё по новой! Просто избавьте уже меня от них! — Доктор Лейбовиц оборачивался и мягко упирался, чтобы не быть выставленным за дверь.

— И кто же будет делать вам нужные инструменты? А искать и собирать травы? — Доктор открыл было рот, чтобы ответить, но Корт не дал ему этого сделать, опередив: — У всех ваших врачей и так дел по горло. И нет, они помогают не только атлургам, но и лиатрасцам тоже. Что касается ваших проблем, я обещаю уладить их.